Дело рук человека
Шрифт:
Селур решил, что нет лучше места для поисков какого-нибудь мерзавца, чем Тендоки, крупнейший город Хоруин. Убийства, изнасилования, отравления - здесь все это должно быть в избытке. В свой прошлый визит в Тендоки, он покарал местного маньяка с фетишом на потрошение женщин за пятьдесят, и сегодня не беспричинно надеялся отыскать нового, не менее отвратительного преступника.
На пока все шло совсем не по плану.
Доска изобиловало мусорными объявлениями об услугах ремесленников. И не одного, сколько бы и где бы Селур не видел досок, такое было впервые, не одного сообщения о пропаже, убийстве или розыске. Селур резко выдохнул
С новым объявлением? Может хоть сейчас мне повезет?
– Что у тебя?
– нетерпеливо спросил Селур.
Мужчина ловко его обогнул, остановился у доски, опытным движением отвернул верхний край листа и вытащил из кармана чуть ржавый гвоздь.
– Мед, - проговорил он, поставил гвоздь и ударил молотком, - самый сладкий и густой во всем Хоруине.
Селур громко фыркнул.
– Чего?
– обернулся мужчина. Над губой у него чернела тонюсенькая полоска усов.
– Не любишь мед?
– Как же, обожаю!
– бросил Селур.
– Вот только сейчас, поверь, мне не до меда.
– Ты просто не пробовал настоящий мед.
– Пчеловод пожал плечами и вернулся к работе.
Что Селуру нравилось в городских, так это спокойное отношение к причудам. Городским нет дела до того, что у кого-то черные пальцы или красные глаза, у них свои заботы. Тут никто не станет глядеть на тебя, как на ненормального.
А ведь так и должно быть.
Позади Селура проехала скрипящая на поворотах кибитка. Из приоткрытого окна кабины долетел звонкий девичий смех.
– Послушай, - сказал Селур, - чего это у вас на доске нет новостей про убийства там всякие или грабежи? Неужели в городе воцарился порядок?
– Угу. Можно и так назвать. С недавних пор верховный маг Грелон всерьез взялся за контроль улиц, - ответил пчеловод, - создал отряды эти, как их там… ве… что-то на «ве», точно не помню уже. С тех пор я даже и не слышал об убийствах, а если и слышал, то мигом позабыл. Мало их было.
– В жизни не поверю, чтоб мало убийств…
– Чистым и положено не верить. Расслабитесь, и чернь внеземная устроит тут хаос. Ну что, подумал насчет меда? Отдам бочонок за полцены, в честь, скажем, твоей непростой работы.
– Только за бесплатно.
– Нет уж, так и разориться недолго.
– Пчеловод на шаг отступил от доски, упер руки в бока, наклонил голову.
– Вроде ровно… Достаточно броско, а, что думаешь?
– Сойдет.
Мимо Селура, задев его плечом, проскочил низенький человек с сумкой на спине, в кепи почтальона. В руке у него трепетал лист бумаги. Посмотрим, что здесь. Почтальон у доски не задержался. Вдавил большим грубым пальцем гвоздь сверху посередине листа и помчался дальше. Селур вскинул брови: да неужели - сообщение о розыске.
На пергаменте был изображен портрет женщины. О цвете ее волос и глаз, Селур мог только догадываться, но и без того сомневаться не приходилось - она красива.
Не идеальна - лицо несколько несимметричное, один глаз чуть шире другого, да и нос кривоват, хотя вполне возможно виноват художник, - но все же красива. И за что ее…
Селур распахнул
Не может быть!
Под портретом мелким, слишком мелким, учитывая обстоятельства, почерком писарь вывел: «Подозревается в убийстве верховного мага и защитника Хоруин Грелона Дуная. Особа опасна. За поимку назначается свободная награда».
– Посторонись!
– Перед Селуром словно из-под земли вырос запыхавшийся почтальон. Вернулся.
– Извините!
– Почтальон быстро пригвоздил еще одно объявление и понесся прочь, на ходу расталкивая зевак.
У Селура скакнуло сердце. То был указ, подписанный императором Хоруин, Деволом Третьим, о роспуске ордена чистых на основании совершенных в Нординах преступлениях.
С сего момента, прочитал Селур, объявляю чистых вне закона, их лицензия недействительна. А посему, каждый встретивший чистых гражданин обязан немедленно сообщить об их местонахождении страже. В случаях агрессии со стороны чистых допускается применение оружия, вплоть до убийства, при необходимости. В случае, если убийство-таки состоялось, гражданин обязан доставить тело чистого страже. Лицам, профессионально занимающимся розыском людей, поручается розыск чистых. И объявляется награда: тысяча серебряных за одного члена ордена. Сей указ действует на всей территории Хоруин и землях Нординской империи.
Внизу листа чернела небрежная подпись императора.
Они там что, с ума сошли?
Пыхтящий от негодования, Селур с трудом подавил желание сорвать мерзкое объявление, скомкать в лепешку, найти этого императора-недоумка и запихать этот идиотский указ ему прямо в зад. А желание было велико.
Как могут судить всех нас за какие-то преступления ордена аж в другой стране?
Селур заметил, что пчеловод, крепко сжав молоток, пристально рассматривает доску. Чтоб тебя! Надо уходить! Накинул капюшон, мягко на пятках развернулся.
– А как же мед?
– раздалось сзади.
Он поджал губы.
– Завтра заберу, ты только скажи где и во сколько?
В двух каменных домах спереди, за фонтаном, улицу переходил пеший отряд стражи.
Как вовремя.
– Завтра будет поздно. Я прочел указ.
– Не делай глупостей.
– Мне нужно только закричать.
– И почему же ты молчишь?
Селур поглядел по сторонам. Слева привязанная к стойлам у лавки пряностей фырчала кобыла, недовольная капаньем с крыши. За кобылой плевались три крепких мясника. Справа три уютных лавочки заняли две молодые девушки, старуха с книгой и два мальчугана. Дальше через дорожку из окна кирпичного дома выглядывал попыхивающий трубкой старик. Селур мог попытаться убежать, но на этот счет у него было дурное предчувствие.
– Что произошло в Нординах?
– спросил пчеловод.
– Самому интересно.
– Вы перешли черту?
Селур посмотрел через плечо: молот опущен - драться пасечник с ним не намерен.
Хоть что-то.
– Сказал ведь, что не знаю. Я ни разу не бывал в этих Нординах. И за поступки других членов ордена не несу ответственности. Судить меня, все равно, что наказывать всех пасечников на свете за преступление одного какого-то пасечника. Это абсолютная глупость.