Дело табак
Шрифт:
Пока он смотрел на дело рук своих, за спиной кто-то сказал:
– Черт возьми, ты откуда сбежал?
Чокнутый Крошка Артур указал на значок, который вполне мог служить ему щитом, и произнес:
– Анк-морпоркская городская Стража, а то ж.
Коренастый тип уставился на него.
– Не знаю, что ты такое, но тут законы не работают, ты, мелкий поганец.
Как всегда говорил командор Ваймс, когда произносил воодушевляющую речь, признак хорошего стражника – это если он или она способны импровизировать в непривычной обстановке. Чокнутый Крошка Артур запомнил эти слова очень хорошо. «Никто не требует, чтобы ты был первоклассным законником, – твердил
А потому Чокнутый Крошка Артур, мысленно загибая пальцы, подумал: «Рабство незаконно. Я знаю, раньше так было, но теперь оно запрещено повсюду. Этого не делают гномы и тролли, и я знаю, что патриций Ветинари против рабства». Артур вновь перечислил все пункты, дабы удостовериться, что не ошибся, после чего взглянул на мрачную рожу и поинтересовался:
– Простите, сэр, что вы сейчас сказали?
Человек зловеще ухмыльнулся, сжимая рукоять кнута.
– Я сказал, здесь нет закона, ты, мелкая вонючка.
Последовала пауза. Чокнутый Крошка Артур взглянул на мертвого гоблина, лежавшего в груде зловонных костей, и сказал:
– Неправильный ответ.
Драка получилась по большей части односторонняя, потому что одной стороной был Чокнутый Крошка Артур. Надсмотрщиков на плантации было всего около десятка, потому что, как правило, истощенные рабы в цепях не дают сдачи. И надсмотрщики не знали, с кем дерутся. Какая-то неведомая сила носилась туда-сюда, время от времени взмывая вверх по штанине противника и полностью лишая его желания драться – точнее, желания вообще хоть что-то предпринимать.
Пинки сыпались прямо из воздуха. Те, кто пытался бежать, спотыкались и падали. Кто не пытался, оставались лежать без сознания. Разумеется, это был нечестный бой. Так обычно случается, если приходится драться с кем-то из Нак-Мак-Фиглей, будь против него хоть целый взвод.
Чокнутый Крошка Артур нашел в одной из лачуг цепи и старательно сковал всех поверженных надсмотрщиков. Лишь после этого он отпер другие бараки.
Железная дверь каталажки лязгнула о каменную стену, когда Ваймс вошел, но ступал он осторожно.
Трепет запел, о, как он запел. Ваймс был никудышный орнитолог, чтобы сравнивать его с соловьем или малиновкой, но даже если бы Трепет заквакал, это было бы неважно, поскольку речь шла о некоем бездельнике по кличке Безносый Бенни, который околачивался по округе, как водится у таких людей, в надежде стянуть какую-нибудь оставленную без присмотра мелочь. Упомянутый Бенни обменял пару сапог – «я не знаю, откуда он их взял, и вы тоже не знаете, договорились?» – на индюшку в тот самый вечер незадолго до того, как жизнь Теда превратилась в кошмар.
– Ну, знаете, сэр, – сказал Трепет, – вы спрашивали, что случилось несколько лет назад, то да се, и у меня из головы совсем вылетело, что случилось буквально вчера, сами понимаете. Все как-то внезапно завертелось. Короче говоря, Бенни сказал, что они в тот самый вечер прицепили тендер к двухколесной лодке, и он почуял запах гоблинов, потому что живет вблизи ихней пещеры в Свесе, и этот запах невозможно забыть, ну или так он сказал хозяину причала, которого тут все кличут Безымянный Вихль, он смешно ходит, когда выпьет. Короче, тот ему ответил: «Да, их отправляют вниз по реке, пока вода высоко, и ты ничего не видел, и я тоже, усек?» Наверное, дело очень важное, потому что на лодке был Стратфорд. Должно, ему кто-то всерьез приказал, потому что Стратфорд вообще-то не любит лодки. Да и
Ваймс не стал плясать от радости. Он даже не улыбнулся – по мере сил в таких случаях стараешься не улыбаться, – но мысленно поставил себе пять баллов за то, что был вежлив с Трепетом. Если тебя обвинили в пособничестве при убийстве, просто так не отделаешься, но отбывать срок можно по-разному. Ваймс подумал: если все сработает так, как он рассчитывал, Трепет имеет шанс обнаружить, что заключение протекает приятно и даже, возможно, быстрее обычного.
Он сказал:
– Спасибо, Тед, я этим займусь. А пока что оставлю тебя в надежных руках старшего констебля, для которого арестованный священен, как старушка мать, можешь не сомневаться. – Ваймс вытащил ключ, чтобы отпереть дверь, и вдруг оставился, как будто до него внезапно что-то дошло. – Двухколесная лодка? То есть она плывет вдвое быстрее?
Трепет оказался настоящим специалистом по речному транспорту.
– Да нет, но можно тащить больше груза, даже ночью, понимаете? Одноколесной лодке нужно останавливаться на ночь, чтобы бык мог поесть как следует и немного передохнуть до рассвета, а это время и деньги, вот что.
Тед, хоть и заключенный, вошел в роль лектора и распинался перед бедным невеждой.
– А если быков два – ну, тогда один отдыхает, пока второй крутит колесо. К такой лодке можно прицепить целых три баржи, не так уж много для одного быка, если идти вниз по течению в это время года… – Он фыркнул. – Я хотел стать рулевым, но, конечно, у треклятых зунов все схвачено [25] . Матросом я уже ходил, кормил быков и выгребал навоз – нет, спасибо, лучше индюшки.
25
Раса моряков, представителей которой можно найти повсюду на Столатских равнинах. Говорят, они никогда не лгут, хотя эту информацию распространяют о себе сами зуны, создавая тем самым философскую дилемму. Утверждают, конечно, будто сама идея лжи так сложна для их восприятия, что некоторые зуны, добившиеся в этом изрядной сноровки, пользуются почетом среди сородичей и занимают высокие должности.
– А как называлась та лодка? – небрежно спросил Ваймс.
– Да ее тут все знают, она самая большая на реке. Кто ж не знает «Чудо-Сисси»!
Внутренние монологи порой разворачиваются довольно быстро. «Дайте подумать. Ага, почти наверняка первый капитан этой лодки был женат на женщине, которая при рождении получила имя Сесилия, но это слишком длинно, и он назвал лодку в ее честь, потому что очень любил жену». Вот, пожалуйста. В языке существует лишь ограниченное количество слов, букв и слогов, и если ты с этим не в силах смириться, лучше не вставать утром с постели. Приведя мысли в порядок, Ваймс дал волю рефлексу «глупо-смущенное лицо» и сказал:
– Спасибо за содействие, Тед, но, если б ты раньше нам сказал, мы бы, наверное, сумели догнать ту чертову лодку!
Трепет изумленно взглянул на него.
– Догнать «Сисси»? Помилуй боги, сэр, да ее даже одноногий калека догонит. Это же бычья тяга, а не скороход. Даже если она плыла всю ночь напролет, и то сейчас вряд ли далеко от Бендеровой излучины. Там сплошные повороты. Полмили не проплывешь, чтоб не наткнуться на поворот. И камней полно. Ей-богу, на Старой Изменнице приходится столько петлять, что лодка то и дело пересекает собственный кильватер.