Дело табак
Шрифт:
Повернувшись спиной, чтобы любопытная толпа не разглядела, что происходит, Ваймс яростно уставился на законника.
– Вы страдаете потрясающе избирательным невежеством, мистер Стонер. Поздравляю.
А потом он схватил его за грудки и продолжал:
– Послушай меня, ты, маленький поганец. То, что ты мне сказал, может и быть, строго говоря, правдой, но ты чертов идиот, если не понимаешь, что кучка землевладельцев не вправе счесть любое свое желание – законом. Если хочешь играть на обеих сторонах – а ты, полагаю, хочешь, – тогда выкрой, будь добр, минутку, чтобы сообщить своим бывшим
Ваймс осторожно ослабил хватку и негромко сказал:
– Очень скоро на этом месте удача вас покинет, мистер Стонер.
Повернувшись, чтобы толпе было видно, он взял растерянного законника за руку, драматически пожал и громко произнес:
– Спасибо за ценную информацию, сэр! Теперь, поверьте, расследование пойдет намного быстрее! И я уверен, что старший констебль Наконец думает точно так же. Жизнь стала бы гораздо проще, если бы и другие честные люди столь же охотно содействовали полиции в расследованиях.
Ваймс взглянул на пораженного Стонера и добавил тише:
– Судить не возьмусь, но у некоторых из этих парней такой вид… Я таких людей знаю – зубов у них, скорее всего, больше, чем мозговых клеток, и прямо сейчас, господин законник, они гадают, что тебе известно и что именно ты рассказал мне. На твоем месте я бы не стал собирать вещи и поскорее раздобыл быструю лошадь.
Законник поспешно удалился, и толпа, получив выразительный кивок от Фини, также более или менее рассеялась по окрестностям. Ваймс подумал: еще один шар в лузу. Есть шары красные, есть цветные, но рано или поздно ты начинаешь охоту за черным.
Он остался в обществе Вилликинса и старшего констебля, который озирался, как человек, внезапно понявший, что, возможно, не только откусил больше, чем в состоянии прожевать, но и больше, чем в состоянии поднять. Фини выпрямился, когда перехватил взгляд Ваймса. Нужно было слегка ободрить юношу, поэтому Ваймс подошел и хлопнул его по спине.
– Ну, черт возьми, отличная работа, старший констебль Наконец, и на сей раз я не смеюсь над тобой, Фини, не шучу и не пытаюсь тебя унизить. Поверить не могу, что ты и есть тот парень, которого я встретил всего несколько дней назад. Ты выстоял против них, честное слово. Против компании опасных идиотов, заодно с законником.
– Они выстрелили в матушку! Они, конечно, уверяли, что просто хотели нас припугнуть и не стали бы стрелять! Они сказали, что у них не было стрел! А я им тут же ответил: конечно, стрел не будет, если стрелять ими в мою матушку, а значит, доказано! Вот что я им сказал, это же логично, и они не нашлись что ответить!
– Что ж, я и сам слов не нахожу, Фини, потому что, если не ошибаюсь, слышал от тебя, что вчера вечером вниз по реке отправили еще какое-то количество гоблинов. Как ты это выяснил?
Фини ткнул пальцем в сторону каталажки и ухмыльнулся.
– Вот ключ, сэр. Зайдите и поговорите с нашим арестантом. Вам понравится, сэр. Он прямо из шкуры вон полез, когда понял, что они пришли за ним, и живо запел соловьем, честное слово!
– У нас говорят
– Да, сэр, но это же деревня, и я хорошо знаю здешних птиц, сэр, и он совершенно точно пел как соловей, поверьте мне. Чудесная каденция, сэр, уступает только трелям малиновки, на мой взгляд, – наверное, потому, что он страшно испугался, сэр. Придется окатить пол из ведра.
– Опять-таки, молодчина, Фини. Пожалуйста, зайди в дом и погляди, как там твоя матушка? Она очень волнуется. Матушки все такие.
Чокнутый Крошка Артур был впечатлен. Почему никто раньше не рассказал ему про зоботычину? Конечно, он лишь недавно узнал, что по происхождению является Нак-Мак-Фиглем, а не сыном мирного карлика-сапожника, как ему внушали. Но Фигли обувь не носят, и мирными их не назовешь. Как и многие до него, Чокнутый Крошка Артур всегда считал, что живет как-то не так.
Когда он случайно узнал правду, все вдруг обрело смысл. Он мог гордиться тем, что он – Нак-Мак-Фигль, пусть даже время от времени посещающий балет и способный прочитать меню на щеботанском. Более того, вообще умеющий читать.
Он описывал большие круги в теплом синем небе над Говондалэндом и бесконечно наслаждался собой. Целый континент! Насколько он знал, здесь тоже жили люди, но с воздуха по большей части были видны только пустыни, горы, а главное, зеленые джунгли. Артур позволил альбатросу плыть по волнам теплого воздуха, выискивая своими острыми глазами то, что, по его мнению, вполне могло там быть. Он искал не конкретную вещь, а, скорее, очертания. Нечто прямоугольное. Люди, которые что-то разводят, любят прямоугольники. Это символ порядка. Они упрощают жизнь.
Вот оно! Прямо на побережье. Несомненный прямоугольник, и не один. Быстренько перекусив крутым яйцом, Чокнутый Крошка Артур заставил птицу приземлиться на верхушку дерева. Спрыгнуть наземь для существа из рода Фиглей ничего не стоило.
Когда наступил вечер, Чокнутый Крошка Артур зашагал вдоль рядов благоуханного табака. Невдалеке – примечательно прямоугольные в этом краю, где геометрия попадалась редко, – стояли сараи.
Он и так крался воровато и удвоил усилия, когда увидел затейливую белую груду в сумерках. Белой она была, потому что состояла из костей. Маленьких костей, слишком больших для Фигля и слишком маленьких для человека. Пройдя чуть дальше, Артур увидел тела. Одно из них еще шевелилось.
Чокнутый Крошка Артур мог распознать гоблина с первого взгляда. Слишком многие недолюбливали самих Фиглей, а потому Фигли относились к гоблинам без особого пренебрежения. Гоблины, конечно, страшно докучали окружающим, но Фигли охотно признавали, что и сами не лучше. Докучать кому-то – еще не повод, чтобы умереть. Короче говоря, Чокнутый Крошка Артур определил ситуацию как весьма скверную.
Он посмотрел на того, кто еще шевелился. Одна нога у гоблина была странно изогнута, тело покрывали свежие раны и гноящиеся шрамы. Чокнутый Крошка Артур распознавал смерть, когда видел ее, и сейчас она витала в воздухе. Он посмотрел в единственный уцелевший глаз гоблина, полный мольбы, вытащил нож и положил конец его страданиям.