Дело табак
Шрифт:
Фини, запыхавшись, закончил:
– Я не могу принудить никого из вас что-нибудь рассказать, но, может быть, все-таки кто-то хочет помочь в расследовании?
Ваймс постарался, чтобы никто не увидел выражения его лица, особенно Фини. Разумеется, капитан Моркоу тоже некогда был таким, и даже, вы удивитесь, сам Ваймс в молодости, но, разумеется, не стоит ожидать, что кто-нибудь в толпе поднимет руку и заявит: «Да, констебль, я охотно расскажу вам все, что знаю, и пусть эти господа будут моими свидетелями».
После таких выступлений надлежит просто ждать – ждать, пока кто-то
Ваймс отогнал тень замешательства.
– Ну, господа, я говорю как командор анк-морпоркской городской Стражи, и мне кажется, что ваш старший представитель полицейской власти довольно-таки снисходителен с вами. Я поступил бы иначе, поэтому скажите ему спасибо. Скольких… – и Ваймс презрительно фыркнул, – …джентльменов ты тут знаешь, старший констебль Наконец?
– Примерно половину, командор, если называть имена, фамилии, адреса и все такое. Остальные – не здешние. Не скажу, что они сплошь ангелы, но, по большей части, не так уж плохи.
Этот благоразумный ответ вызвал несколько улыбок, и толпа слегка расслабилась; к счастью, возникла пауза, которую Ваймс заполнил, сказав:
– Так кто держал наготове стрелу на тетиве, как, по-вашему, мистер Фини?
Но прежде чем тот успел открыть рот, Ваймс обернулся к вернувшемуся мистеру Стоуну, которого подвело пищеварение. Вилликинс, обладавший безошибочными инстинктами, по-прежнему за ним наблюдал. Ваймс произнес громко и радостно:
– Я вижу, мой добрый друг мистер Стонер снова с нами. Он законник, а я полисмен, и мы непременно найдем общий язык. Пройдите сюда, мистер Стонер.
Он схватил неохотно повиновавшегося законника за руку, мягко, но крепко, и отвел в сторонку от толпы, которая, как с удовольствием заметил Ваймс, уставилась на них с глубоким подозрением.
– Вы ведь правда законник, мистер Стонер? Случайно не специалист по уголовному праву?
– Нет, ваша светлость, я занимаюсь в основном вопросами земли и собственности.
– Да, это гораздо безопаснее, – заметил Ваймс. – И, наверное, вы член анк-морпоркской гильдии, заправляет которой мой старый знакомый господин Кривс?
Он произнес это добродушно, но знал, что имя старого зомби вселяет ужас в сердце любого законника – хотя вопрос, имелось ли сердце у самого господина Кривса, принадлежал к разряду риторических. Мистер Стонер наверняка принялся размышлять очень быстро. Если у него был здравый смысл и он читал «Юридический журнал» между строк, то знал, что, хотя господин Кривс и кланялся (довольно сдержанно) богатым и влиятельным личностям, он не любил ошибки – и не любил, когда закон обретал дурную славу из-за неопытных юристов и дилетантов, полагая это исключительной привилегией старших законников, таких как сам господин Кривс, портивший закону репутацию педантично, с блеском и за триста долларов в час. А еще мистер Стонер, скорее всего, подумал: поскольку здешние землевладельцы подогнали закон
Ваймс некоторое время изучал лицо Стонера. Тот прикидывал свои немногочисленные варианты и наконец сообразил, что множественное число тут излишне.
– На самом деле, я хотел обсудить с магистратом сложившуюся ситуацию, – сказал Стонер тоном человека, репетирующего выступление в суде, – но с прискорбием вынужден признать, что, с их точки зрения, раз они владеют здешней землей, то воплощают и закон на ней. Должен добавить, что сами по себе они вполне порядочные люди.
Ваймс удивился собственному самообладанию. Он сказал:
– Ага, земля. Я люблю землю, на ней приятно стоять. Но земля, землевладелец и закон… можно и запутаться, правда? Особенно имея в перспективе хороший гонорар. И очень легко оставаться порядочным человеком, если можешь позволить себе нанять непорядочного. Того, кому даже не нужен приказ, только кивок.
При этих словах послышался раскат грома, не вполне соответствующий последней фразе, а потому без всякого мистического значения. Но в любом случае раскат был мощный, он сотряс небо грохотом. Ваймс поднял голову и увидел горизонт цвета свежего ушиба, но вокруг было тепло и тихо, а насекомые и прочие неизвестные создания гудели в зарослях. Удовлетворившись тем, что пока не нужно искать укрытия, он вновь повернулся к съежившемуся законнику.
– Я предлагаю, мистер Стонер, чтобы вы внезапно отыскали неотложную причину съездить в город и побеседовать с кем-нибудь из старших коллег. Советую покаяться в глупости. Когда они увидят ваши мокрые штаны, это послужит подтверждением, поверьте. При необходимости я могу скрепя сердце сделать заявление в вашу пользу, в том смысле, что, на мой взгляд, вы попали под дурное влияние и совершили ошибку, но не преступление.
На лице Стонера явно читалась благодарность, и Ваймс добавил:
– Почему бы вам не заняться изучением уголовного права? В наши дни это в основном тяжкие телесные повреждения и убийства. Сущий бальзам на душу. Впрочем, ответьте еще на пару вопросов. Что вы знаете про гоблинов, которых отправили вниз по реке? И про исчезновение кузнеца Джефферсона?
Всегда неприятно услышать сложный вопрос в ту самую минуту, когда ты подумываешь о том, как раздобыть лошадь и быстро преодолеть большое расстояние.
– Заверяю вас, ваша светлость, я ничего не знаю про исчезновение кузнеца – может быть, он просто нашел работу где-нибудь по соседству. А гоблины? Да, я слышал, что несколько лет назад их услали отсюда, но я на этой должности всего два года и никак не могу прокомментировать случившееся… – Стонер чопорно добавил: – И я понятия не имею о том, что какие-то гоблины в последнее время были изгнаны из своих жилищ, как утверждает старший констебль.