Дело Варнавинского маньяка
Шрифт:
— Спасибо!
Через сени Панибратов быстро вывел гостя во двор к задней калитке. Открыл ее и пропустил к соседям:
— Далее вон туда, за баню.
— Попытайтесь продержать их под дверью хоть четверть часа. И — я ваш вечный должник!
Амилий Петрович молча перекрестил сыщика и побежал обратно в дом. Лыков же, не теряя ни секунды, кинулся прочь. Проскочил в соседний сад и, не глядя по сторонам, быстрым шагом направился к воротам. Какой-то господин в халате и феске сидел на веранде и пил чай. Он недоуменно уставился на незнакомца.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Алексей.
— Добрый… — растерянно пробормотал господин.
Собравшись
Куда теперь? Если даже Амилий Петрович и продержится четверть часа, это лишь полдела. За это время Лыков должен незаметно добраться до выезда из города, найти там телегу и уговорить возницу скрытно доставить его в Нефедьевку. О том, что делать дальше, пока думать было преждевременно…
Дойдя до пересечения с Полукруглой улицей — он шел здесь под конвоем десять минут назад, — Алексей незаметно высунулся. Вдалеке, на углу Мещанской, торчала одинокая фигура. Тамазин! Помощник исправника неотрывно смотрел в его сторону. Проклятье! Нужно было перебежать перекресток, дойти до конца Костромской и вдоль Новой и Полевой улиц чесать к выезду из города. Но губернский секретарь исполнял обязанности наблюдателя добросовестно: у Алексея не было никаких шансов пересечь Полукруглую незамеченным. Прошло три минуты. Топтавшийся на одном месте незнакомец уже стал привлекать внимание обывателей. Из соседних ворот вышел дворник и направился к Лыкову. Тут вдруг Тамазин сорвался с места и скрылся за углом. Неужели «оборотни» взломали дверь и ворвались к статистику? Но думать было некогда. Коллежский асессор пулей перелетел улицу и, уже не скрываясь, побежал вперед.
Никогда еще он так не бегал. Жизни многих людей висели сейчас на волоске и зависели только от его скорости и удачи. Немногочисленные прохожие с удивлением наблюдали, как хорошо одетый господин несется по улице словно базарный вор, стянувший связку баранок. Добравшись до угла Новой, Алексей повернул направо. Он старался дышать ровно и не сбиваться с темпа: четыре шага — вдох — четыре шага — выдох.
Судьба благоволила Лыкову. До пересечения с Мещанской, где кончается город, оставалось сто саженей. Если там стоят и ждут, скрыться уже не получится. Даже если оторваться от погони — например, через Потанину деревню пробиться в лес, — «оборотни» за ним не побегут. Им проще сразу проехать в Нефедьевку. Тогда семье конец… Вдруг из Варнавинской улицы прямо на сыщика вывернула телега. Тот замедлил бег и ахнул — в телеге сидел Оденцов!
— Трефил Осипович! Вас сюда Бог послал!
— Лексей Николаич? Что случилось? Вы — и в эдаком виде!
Лыков бросился на дно телеги:
— Некогда объяснять. Завалите меня соломой и что есть мочи везите в Нефедьевку. Вопрос жизни и смерти!
Оденцов выполнил просьбу мгновенно: укрыл сыщика и стеганул кобылу. Та бодро помчалась вперед. Уже через пять минут они выехали из Варнавина на тракт и покатили на север. Движение вокруг было оживленным, и Алексей не рисковал высовываться. Только просил вполголоса из-под соломы:
— Трефил Осипович! Еще скорее, Христа ради!
Лишь когда у Заболотья телега свернула на Нефедьевский выселок, сыщик сбросил солому и сел. До дома оставалось полторы версты. Он выбрался из города, он жив и не ранен, но с минуты на минуту следом примчатся «оборотни». Их будет не меньше десятка, все с оружием, и они не успокоятся, пока не убьют Лыкова. А заодно и всех, кто окажется поблизости — как свидетелей. Что же делать, что же делать? В центре России, средь бела дня оказаться не в силах защитить семью от бандитов! Потому что эти бандиты представляют здесь власть. Бежать всем вниз, чтобы прокрасться на пристань? Но парохода сегодня уже не будет. Сесть в экипаж и попробовать доехать до соседнего уезда? Догонят и перестреляют прямо на тракте. Спрятаться в лесу? От Щукина не спрячешься. Держать оборону в доме? Он, дурак, сегодня утром отпустил двух объездчиков обратно на кордон. Решил, что опасность уже миновала… А лакей, дворник и оба конюха отпросились в деревню на свадьбу. Теперь в доме лишь Окуньков и повар. Их тоже прикончат, если они посмеют вступиться за хозяина…
Пока ехали до поместья, Лыков решил. Он соберет оба семейства — свое и Титуса — в мезонине. Забаррикадируется, и они со Степаном станут отстреливаться. Через десять минут на выстрелы прибегут из деревни мужики. Тогда Недокрещенный уже не посмеет устроить бойню на глазах у десятков людей. Его, Лыкова, арестуют и увезут — до ближайшего оврага, но зато женщины и дети останутся живы. Варенька никогда больше не выйдет замуж, будет коротать свой век вдовой и воспитывать детей. Николка и Павлука смутно-смутно запомнят отца… Будьте вы прокляты, «оборотни»! Все равно вам конец! Приедут разгневанные Благово с Таубе, и тогда никто не уйдет от возмездия… Вот только он, Лыков, этого уже не увидит.
26. Бой
Оденцов высадил Алексея перед главным домом.
— Спасибо вам, Трефил Осипович! А теперь побыстрее уезжайте отсюда. Храни вас Господь!
Не задавая лишних вопросов, крестьянин развернул телегу и был таков. Сыщик же вбежал в дом.
Там все было тихо, безмятежно и уютно. Никто даже не подозревал, какая угроза нависла над ними. Оказавшись в этой доброй атмосфере дома, Алексей решил переменить план и попытаться удалить близких в деревню до приезда «оборотней». Лучше не пугать Вареньку и детей стрельбой, не подвергать их опасности. В стороне от их глаз и помирать легче…
Лыков прислушался. Сверху доносились детские голоса, в соседней комнате няня Наташа о чем-то пререкалась с поваром. Через какие-то полчаса сюда явятся те, кто хочет их убить… Надо торопиться!
Раздались легкие шаги, и в прихожую вбежала Варенька. В сером домашнем платье, с ниткой жемчуга на изящной шее, она была необыкновенно красива.
— Лешенька! Ты уже вернулся! Как славно. Боже, что за вид у тебя? Ты же весь в соломе! Валялся в стогу с бержеркой? [100] Смотри, я вас когда-нибудь застукаю!
100
Бержерка — пастушка.
— Дети наверху?
— Да, с Грушей.
— Все четверо?
— Да. А что случилось?
— Немедленно собери всех. На сборы десять минут.
— Алексей, объяснись! Зачем такая спешка? Куда мы едем? И почему у тебя такой затравленный взгляд, в конце концов?
— Делай, что велю, и не задавай вопросов. У нас очень мало времени. Всем обитателям Нефедьевской дачи надо немедленно перебраться в деревню. Вы с детьми остановитесь в доме отца Дионисия, остальные пусть устраиваются сами. Передайте батюшке мою нижайшую просьбу приютить вас на одну ночь. Утром я за вами приеду.