Дело врача
Шрифт:
— Верно, — отозвался я. — Вы, по-видимому, тоже неплохо разбираетесь в людях.
— Я чувствую себя подлецом, — вздохнул Холсуорси. — Пишу изо дня в день к Сисси Монтегю — и все же посещаю мисс Теппинг ежевечерне. Но, увы… Иначе не получается.
— Дорогой друг, — сказал я, взяв его за руку, — как ни суди, а девяносто с лишним процентов мужчин — всего лишь люди!
Забрав письмо и фотографию, я отправился в клинику Св. Натаниэля. Когда закончился вечерний обход, я доставил свою добычу в комнатку Хильды Уайд и пересказал все услышанное. Лицо девушки сразу посуровело.
— Нужно быть справедливыми, — сказала она, подумав. — Дафне крепко любит
— Что скажете об этом? — спросил я, доставая фотографию. — Лично мне, признаюсь, это лицо кажется честным.
Хильда изучала портрет долго и пристально, даже взяла увеличительное стекло. Потом, склонив голову набок, произнесла задумчиво:
— На днях Меделайн Шоу подарила мне свою фотографию и заметила при этом: «Как мне нравятся эти современные портреты! Они показывают то, что могло бы реально существовать!»
— Вы хотите сказать, что техника ретуши очень усовершенствовалась?
— Именно. То, что мы видим, — нежное, невинное личико честной девушки, почти девочки, но… Вся невинность была привнесена фотографом.
— Вы уверены?
— Без сомнения. Взгляните вот на эти едва видимые черточки на щеке. Они неестественно изогнуты и обрываются на середине. Еще посмотрите на уголки рта. При такой форме носа и морщинках они должны быть совсем другими. Образ поддельный. Его безбожно подредактировали. Природой здесь создано немногое; остальное — искусство фотографа и даже попросту пудра и румяна.
— Но каково же ее подлинное лицо?
— Это лицо кокетки, а может, и распутницы.
— Понятно… Теперь оцените вот это! — Я протянул Хильде письмо Сисси и не сводил с нее глаз, пока она читала.
Она изучила документ со всей свойственной ей тщательностью, перечитала его дважды.
— Вполне обычное письмо, — решила она через несколько минут, — хотя его бесхитростная простота, возможно, если учесть обстоятельства, чуть-чуть преувеличена. А вот почерк… почерк отчетливо двойственный: хитроумные изгибы, змеящиеся росчерки — ничего, что свидетельствовало бы об искренности или честности. Можете не сомневаться, девица ведет двойную игру.
— Значит, вы верите, что характер человека отражается в почерке?
— Несомненно. Зная характер, мы можем сопоставить его с почерком и вывести определенные закономерности. Обратное действие — «расшифровать» почерк, не зная характера — гораздо труднее. Я имею некоторый опыт в этом. Наш характер сказывается во всем: кашель, походка, взмах руки… Тайна возникает лишь потому, что не всякий умеет прочесть эти знаки. Однако в данном случае я могу судить вполне уверенно. И верхние, и нижние петли на буквах — это силки, это орудие низкого, подлого мошенничества!
Я присмотрелся к написанию букв и понял, что имела в виду Хильда.
— Вот теперь вижу! Эти завитки рассчитаны на эффект, этой рукой водило отнюдь не искреннее чувство!
— Бедная Дафне! — тихо сказала Хильда. — Как бы я хотела помочь ей!.. — Она призадумалась, но вдруг ее лицо посветлело. — Послушайте, у меня появился неплохой план! На следующей неделе у меня начнется отпуск. Я съезжу в Скарборо — это место ничуть не хуже других для того, чтобы провести там отпуск — и понаблюдаю за нашей юной леди. Вреда от этого точно не будет, а вот польза может быть!
— Вы просто молодец! — воскликнул я. — Как деятельна ваша доброта!
Хильда отправилась в Скарборо, потом вернулась на неделю, прежде чем уехать в
— Итак, доктор Камберледж, — сказала она, когда мы остались вдвоем на дежурстве, — я оказалась права! Мне удалось узнать кое-что существенное о сопернице Дафне!
— Вы видели ее?
— И не только. Я прожила неделю в одном доме с нею. Очень приятный пансион, в самом лучшем уголке курорта, между прочим. Девушка неплохо обеспечена, так что ссылки на бедность сразу теряют силу. Она заняла весьма приличный номер и возит с собою маменьку.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Приличия, значит, соблюдаются?
— О да, она выглядит весьма презентабельно и ведет себя как леди, когда считает нужным. Но главная прелесть не в этом: она ежедневно выкладывала свои письма на столик в коридоре, у своих дверей, чтобы их забрал почтальон, — выкладывала в один ряд с другими, так что поневоле, отыскивая свои письма, их нельзя было не заметить.
— Что ж, это говорит об откровенности и прямоте, — признал я, начиная опасаться, что мы слишком поспешно осудили мисс Сисси Монтегю.
— Откровенность, и даже излишняя на самом деле, поскольку я без труда определила, что она регулярно изо дня в день отправляла два письма — «моим двум ухажерам», как она пояснила однажды днем молодому человеку, который сопровождал ее, когда она выкладывала их на столик. Одно из них было неизменно адресовано Сесилу Холсуорси, эсквайру [20] .
20
Первоначально — обобщающий дворянский титул, но в викторианскую эпоху уже скорее просто вежливое (с некоторой претенциозностью) именование, т. к. приставка «эсквайр» в большинстве случаев свидетельствовала о том, что другого сколь-нибудь значимого титула у его хозяина нет.
— А другое?
— Другому адресату.
— Вы прочли его имя? — насторожился я.
— Да. Вот, посмотрите!
С этими словами Хильда протянула мне клочок бумаги, на котором значилось: «Реджинальд Нетлкрафт, эсквайр, 427, Стэплс Инн, Лондон».
— Что? Реджи Нетлкрафт! — воскликнул я в изумлении. — Подумать только, да ведь он был совсем мальчишкой в школе Чартерхаус [21] , когда я был уже старшеклассником! Он потом поступил в Оксфорд, но его выгнали из колледжа Крайстчерч [22] за участие в сожжении греческого бюста во дворе Том-Куод [23] после бурной вечеринки…
21
Одна из старейших и престижнейших частных школ в Лондоне.
22
Один из самых крупных и также престижных аристократических колледжей Оксфордского университета.
23
Главное здание колледжа Крайстчерч; современным кинозрителям оно известно как… Хогвартс: там проходили съемки «Гарри Поттера».