Дело врача
Шрифт:
— Что вы там такое читаете, мисс Уайд? — нетерпеливо воззвала наконец леди Мидоукрофт. Она ужасно злилась, видя кого-то довольного и занятого, когда она сама пребывала в апатии.
— Чудесная книга! — ответила Хильда. — «Молитвенное колесо буддистов» Уильяма Симпсона.
Леди Мидоукрофт взяла томик у нее из рук и пролистала с несчастным видом.
— Выглядит ужасно скучно! — заметила она со слабой Улыбкой, возвращая книгу.
— Мне очень нравится, — откликнулась Хильда, любуясь иллюстрациями. — В ней многое объясняется. Рассказано, почему люди обходят трижды
— Наш епископ — ужасно скучный старый джентльмен, — ответила леди Мидоукрофт, соскальзывая по касательной на другую тему, как свойственно таким женщинам. — Мой отец ужасно поссорился с ним из-за устава школ в Сент-Элфедже, в Миллингтоне.
— Да? — ответила Хильда, углубляясь в чтение. Леди Мидоукрофт заскучала и пригорюнилась. Ей и в голову не могло прийти, что через несколько недель она будет обязана своей жизнью этой самой скучной книжице и тому, что Хильда вычитала в ней.
В тот же день после обеда, когда мы любовались летучими рыбками, стоя у борта корабля, Хильда неожиданно сказала:
— Моя дуэнья — чрезвычайно нервная женщина.
— Нервная по какой причине?
— В основном ее беспокоят болезни. Ее темпераменту свойственно бояться болезней, и потому такие люди постоянно что-то подхватывают.
— Почему ты так думаешь?
— А ты не замечал, что она часто прячет свой большой палец в ладони — сжимает кулак, особенно когда при ней рассказывают что-нибудь пугающее? Если беседа касается малярии или чего-то в том же роде, она мгновенно подгибает палец и судорожно стискивает кулак. При этом у нее еще и лицо передергивается. Я знаю, что это означает. Она смертельно боится тропических болезней, хотя вслух об этом никогда не говорит.
— И этот страх, по-твоему, так важен?
— Конечно. Я рассчитываю на него как на главное средство уловить и удержать ее.
— Каким это образом?
Она покачала головой, поддразнивая меня.
— Поживем — увидим. Ты — доктор, я — опытная медсестра. Предсказываю, что не пройдет и двадцати четырех часов, как она призовет нас на помощь. Она обязательно это сделает теперь, зная, что ты — племянник леди Теппинг, а я знакома с кем-то из Лучших Людей.
В тот вечер, около десяти часов, сэр Айвор подошел ко мне в курительной комнате с деланой беззаботностью. Взяв меня под локоть, он с таинственным видом отошел со мною в сторону. В комнате, среди прочих, находился и корабельный врач; он тихо играл в покер с пассажирами.
— Простите, доктор Камберледж, — начал промышленник, понизив голос, — не могли бы вы выйти со мною на минутку? У меня к вам поручение от леди Мидоукрофт.
Я вышел следом за ним на палубу.
— Это совершенно невозможно, дорогой сэр, — сказал я, сурово покачав головою, поскольку суть поручения отгадал сразу. — Я не могу просто пойти и осмотреть леди Мидоукрофт. Вы же знаете, медицинская этика — строго соблюдаемое и спасительное правило нашей профессии!
— Почему же? — спросил он удивленно.
— На корабле имеется хирург, — объяснил я как можно жестче. — Он — высококвалифицированный джентльмен, очень способный, и вашей жене следовало бы отнестись к нему с полным доверием. Я рассматриваю Данное судно как практику доктора Бойела, а всех, кто находится
Лицо сэра Айвора погрустнело.
— Но леди Мидоукрофт плохо себя чувствует, — ответил он с самым жалким видом, — и она… терпеть не может здешнего доктора. Такой, знаете ли, мужлан! Леди раздражает его громкий голос. Вы должны были уже заметить, что моя жена — леди с чрезвычайно деликатной нервной организацией. — Он поколебался, широко улыбнулся и пустил в ход козырную карту: — Ей неприятно, когда ее курирует человек, которого не назовешь джентльменом.
— Если джентльмен является также медиком, — ответил я, — его долг относительно собратьев по профессии, конечно же, не позволит вмешаться в их сферу деятельности или незаслуженно оскорбить кого-то из них, откровенно показывая, что его предпочли им.
— Значит, вы отказываетесь? — спросил он грустно, отступая. Очевидно, он боялся этой маленькой и властной женщины.
Я сделал небольшую уступку.
— Приду к вам через двадцать минут, — пообещал я важно, — но не теперь, чтобы не потревожить коллегу, — и посмотрю, что там такое с леди Мидоукрофт, в порядке простой беседы. Если я сочту, что ее случай требует лечения, я извещу об этом доктора Бойела.
Произнеся приговор, я вернулся в курительную комнату и взялся читать роман.
Двадцать минут спустя я уже стучался в дверь личной каюты леди, готовый продемонстрировать в полном объеме свое умение обращаться с больными. Как я и подозревал, у нее разыгрались нервы, ничего более; одной моей улыбки хватило, чтобы утешить ее. Помня наблюдение Хильды, я заметил, что сперва, пока я расспрашивал ее, она действительно то и дело зажимала в кулачок большой палец; но постепенно, под влиянием моего успокоительного голоса, расслабилась. Меня осыпали благодарностями, притом вполне искренними.
На следующий день, на палубе, она была весьма общительна. Я узнал, что первый этап их поездки будет развлекательным, но потом им предстоит отправиться на границу с Тибетом, где сэр Айвор по контракту строит железную дорогу, в совсем диком краю. Тигры? Туземцы? О, все это ей было нипочем. Но ей говорили, что в тамошних местах… Как там оно называется? Кажется, Тераи… [55] Так вот, там ужасно нездоровый климат. Там такая лихорадка — было такое слово… Ах, да, «эндемичная» — «о, благодарю вас, доктор Камберледж!» Она ненавидела даже само название лихорадки.
55
Заболоченные предгорья у южных подножий Гималаев, в Индии и Непале.
— А вы, мисс Уайд, — это было произнесено с боязливой улыбкой, — кажется, ничуть ее не боитесь?
— Ничуть, — спокойно ответила Хильда, взглянув на нее. — Мне приходилось выхаживать сотни больных.
— О боже, какой ужас! И вы никогда не заболевали?
— Никогда. Я просто не боюсь, вот и все.
— Жаль, что я так не могу! Сотни случаев! Да я от одной мысли об этом заболеваю!.. И все кончались благополучно?
— Почти все.
— Вы же не рассказываете вашим пациентам, когда они болеют, о других, которые умерли, верно? — добавила леди Мидоукрофт, передернув плечами.