Дело всей жизни. Книга вторая
Шрифт:
Я ведь не придала значения тому «договору». Это казалось игрой, шуткой, нелепицей. Я, шутя почкой и клитором, подписалась под каждым словом, а Никита выполнил всё до последнего произнесённого вслух звука. Ну и я тоже – разве не удовлетворяла его в любое время в любом месте? Даже – о, флаг Америки! – в Центральном парке посреди белого дня! А эти покупки в аутлете в первый вечер нашего знакомства?.. Он четко обозначил мою цену сразу – три доллара на распродаже никому не нужного барахла! Никита дорого заплатил не потому, что я сама столько стою, он заплатил за свой комфорт!
Горько признавать, но я действительно глупая курица. Глупая
И как же больно это признавать… Как же стыдно… Рассел прав – я же сама этого хотела, сама об этом его просила…
Я отвернулась от браунстоуна со злыми слезами на глазах. Поискала взглядом знакомую вывеску и решительно направилась купить новую сим-карту. Не хотела, чтобы Рассел или Джейкоб звонили мне. А они будут. Расс – потому что он мой врач…
О, флаг Америки! Никита ведь в добавок ко всему оплатил мою медстраховку на год!
Наверное, весь Нью-Йорк слышал, как я отчаянно взвыла.
А через десять минут выходила с новым сотовым номером и телефоном – мои сбережения сохранились, их хватит еще на месячную аренду дешёвой меблированной комнаты и билет на самолёт. К деньгам Никиты я дала себе зарок не притрагиваться.
И на место встречи со Стэйрой на угол Парка Вашингтон-сквер Юг и Запад шла уже совсем другая Несси.
***
Россия, Москва
Долго не решался позвонить Несси – хотелось появиться перед ней живым и невредимым, но терпения уже не было. Мне необходимо было прямо сейчас услышать её голос, узнать, что у неё всё хорошо…
Узнать, что у меня всё хорошо.
Что ничего между нами не изменилось.
Тронул цифру быстрого вызова, но автоответчик оператора равнодушно сообщил: «You just dialed the number, which is not in use. Please check your directory or dial 0 for assistance» 4 . И в трёхсотый раз – то же.
Внезапно телефон в руке ожил, и сердце оборвалось – Несси! Но, взглянув на имя на экране, горько усмехнулся и ответил:
– Я возвращаюсь.
– Welcome home! И не хочешь узнать, как пройдёт оглашение завещания? Редко кому выпадает удача узнать истинные лица наследников, – иронизировал самбо, ковыряя моё любопытство. – Всего пара недель до раздела пирога, Ник.
4
Перевод: «Вы только что набрали номер, который не используется. Пожалуйста, проверьте ваш каталог или наберите 0 для помощи».
Пара недель… Это много или мало?
– Хорошо… – неохотно согласился, хотя уже выбрал рейс на Нью-Йорк и ввёл свои данные для покупки билета – осталось нажать кнопку «Оплатить». – Пару недель я подожду.
***
Это был последний наш вечер в Майами. Несси закончила флеранжировать над парф-линией и очень жалела, что не успела сделать что-то ещё, а я утешал её, как умел, лаская и балуя, зная, что уготовил для неё на следующий день в Хартфорде. Боль в сердце поселилась уже тогда, напрягала, подкатывала тошнотой и отзывалась в висках.
Моя голенькая нимфа нежилась в джакузи, как карамелька в игристом вине, как золотой узор на чёрном мраморе чаши. Я опустился на дно перед ней и развёл её ножки.
– Вымоешь мне голову шампунем от похоти? – улыбнулся лукаво, дразня клитор любимой пальцами, не сводя взгляд с её губ.
– Не хочу, чтобы он подействовал именно сейчас… – откинула голову на бортик и смотрела из-под полуопущенных ресниц с улыбкой Моны Лизы.
Пузырьки воздуха окружили её груди воздушным ожерельем, остро захотелось подарить моей королеве нитку редкого жемчуга.
– Несь… – простонал и подхватил её грудь, играя с соском, ловя им пузырьки. И кровь пенилась вот так же от желания заняться с ней сексом немедленно, – ну помой мне голову, а? – ткнулся ртом в её грудь, присосался, как клещ, обхватив любимую и перетягивая к себе на руки.
Несси выдавила в ладошку две капли шампуня и запустила обе руки в мои волосы. Приятное волнующее тепло от ласковых прикосновений прошло по телу и передалось воде рябью. Казалось, что это я пускаю пузыри от удовольствия, как слюнявый юнец.
Несси массировала кожу на голове, скользила мыльными ладошками по шее сзади, а сердце заходилось от любви к ней, позвоночник продёргивало до основания члена от желания, казалось, что он обрёл стальной стержень и не повесит голову даже к рассвету. А до него ещё как на воздушном шаре до России, и в то же время времени осталось очень мало.
– Мррр… – урчал, закрыв глаза, чуть откинул голову, подставляя губы, – поцелуй меня, маленькая.
Ждал глубокий поцелуй и даже приоткрыл рот для сладкого язычка, а получил… касания, будто крылышек бабочек, выпорхнувших из живота, и лёгкое дыхание, чуть хмельное от её любимого вина «Совиньон Блан 1973 год». Губы Несси порхали по моим губам и вокруг них, по самым краешкам, дополняя ощущения воздушной сказки.
Перед глазами навязчиво вставало видение, как я достаю тоненькое изящное колечко, надеваю на пальчик Несси и прошу стать моей навсегда, и арка из белых цветов, и ряды скамеек с белоснежной ковровой дорожкой между ними, и почему-то звуки этнической музыки майорунов, такие чистые и проникновенные, как сам момент… Это желание пекло грудь, а слова толкались на кончике языка, и пришлось сжать губы, чтобы не вылетели вот так же легко, как эти воздушные разбойники, теперь собравшиеся ниже пояса вокруг упругих округлостей моей девочки.
– Никита… – прошептала она.
– Что, моя сладкая? – спросил почти беззвучно.
– Что ты сейчас хочешь?
Подарить тебе букет из чёрных и золотых роз и такой же жемчуг. Жениться на тебе. И это признание чуть не сорвалось с языка, но ответил я совсем другое:
– Новую жизнь.
Я этого отчаянно хотел.
Её глаза расширились от удивления. А я смотрел на неё и думал, что ей бы очень пошло чёрное с золотом – хоть что: машина, платье, цветы, украшения, бельё, комната… Почему я не подумал об этом, когда готовил ей дом? Чёрное и золото – это шикарная оправа для моей красивой девочки.