Дело всей жизни. Книга вторая
Шрифт:
– Простите, Ирина, и в мыслях не было. Только борщ!
– Фуд-корты этажом ниже.
Она отвернулась, а я, растерянный, позорно ретировался в руки косметолога, а потом, лишённый проклюнувшихся волос на яйцах и лобке, попал и в вотчину брадобрея. Мне никогда не приходилось знакомиться с девушками и уж тем более вести с ними какие-то беседы. Снова пожалел, что изучил вдоль и поперёк Камасутру, но понятия не имел, как развлечь женщину. Болтливым я затыкал рот членом, некрасивых поворачивал к себе спиной, а красивыми любовался, пока трахал. Я привык, что мои желания исполняются, мои приказы выполняются и вообще все уже налажено, и
В жизни, которой я не жил, всё оказалось не так. Я оказался к ней не готов.
– Тут очень много… – сообщила мне администратор салона, выдирая из размышлений на тему «как не облажаться в следующий раз, зачем он – этот следующий раз – мне нужен, и с какой стати меня задела холодность Ирины»? Ответ я знал – он уже мелькнул сделанным выводом, но мне не нравился. – У меня не наберется сдачи.
Я нахмурился и сфокусировался на девушке:
– Вы на дому ногти пилите?
– Да, конечно.
– А могу я увидеть график Ирины?
– Да, вон там.
Я подошёл к электронному помощнику. Ира работала шесть дней по восемь часов в плавающем режиме. Интересно, когда она живёт? Или, как и я, почему-то топит себя в работе? Я вернулся к ресепшну:
– Запишите сдачу на мой счёт.
***
США, Нью-Йорк
Рассел оставил меня одну до вечера – сегодня он вызвался дежурить, подозревала – чтобы не оставлять меня одну. Меня не запирали в стационаре, я могла выйти погулять, но никуда не хотелось. Постояла немного на балкончике, села на тёмно-коричневый удивительно мягкий диван, обтянутый нежной на ощупь натуральной кожей, обвела взглядом комнату: кобальтовые шторы и мягкое покрытие на полу, шерстяной плед и чехлы на подушках в коричневую и синюю клетку с освежающими бежевыми и голубыми полосками, точечные светильники рассеивали прохладный голубоватый свет, дополненный мерцавшей на плазменном телевизоре заставкой спокойного, судя по цветам – иссиня-чёрному и индиго, – Карибского моря. И мне самой здесь было удивительно спокойно, процессы в организме словно замедлились, что стало даже зябко от морозного оттенка света.
Обстановка напоминала кабинет Никиты в пентхаусе.
Я сразу поняла, что Рассел решил положить меня в его бокс. Ожидала увидеть что угодно, но не целую комнату, забитую оборудованием для исследования деятельности мозга: система для магнитной стимуляции альфа-вспышками, хроматографы, сканеры, 3d-принтер, допплерограф, аппарат транскраниального воздействия током… На всё это Никита возлагал надежды, разрабатывал со своей командой, чтобы утихомирить свою похоть… и всё равно ушёл глубоко в ароматерапию. Видимо, уже не надеясь на технический прогресс, ища помощи у природы.
Раньше я воспринимала проблему Никиты интуитивно, а сегодня, когда увидела полтора десятка приборов, меня просто оглушило.
Теперь я понимала его отчаяние.
И на свой шампунь от похоти больше наивных надежд не возлагала.
***
Россия, Москва
Щелчок по носу не умалил голода, и потому сразу после салона красоты я забрёл в продуктовый гипермаркет. Ходил по рядам и так и не положил в корзинку ничего. Всё здесь отличалось от привычных продуктов, а ориентироваться на цены не значило получить качественную еду. С минуту таращился на цыпленка-гриль, понимая, что эту пахнувшую непонятно чем отраву есть точно не смогу. Готовая еда вообще не вызывала доверия, особенно когда из кухни противни с ней выносили повара в грязных фартуках. Они не моют руки, а только вытирают их о свою униформу?!
Рука сама потянулась за «Чёрным алмазом», а палец ткнул на иконку быстрого набора номера.
– Мне нужен гид по продовольствию, – сообщил, не здороваясь.
Я игнорировал и это правило этикета: вежливость между знакомыми людьми заключается не в приветственных фразах, а во многих других нюансах.
– Как раз собирался заглянуть на ужин.
– Тогда вези его с собой.
Макс только хмыкнул и завершил вызов.
Я взял плитку горького шоколада знакомой марки и прошёл на кассу, а потом долго стоял, облокотившись на перила, и рассматривал атриум. Сердце привычно заходилось в тахикардии, пульсация в висках крушила череп, общая слабость каруселила перед глазами огни торгового центра. Я знал этот состояние – предвестник близкого цунами, который сорвёт крышу.
Я слишком долго не трахался.
Прикрыл глаза, сосредотачиваясь на звуках ненавязчивой музыки, мысленно ныряя в прорубь. Но воображаемая шуга настойчиво сменялась золотыми вспышками, словно я смотрел в глаза моей девочки – отражённый витринами свет многочисленных лайтбоксов и вывесок проникал даже сквозь закрытые веки. Всё начинало раздражать, в голове словно разрасталась шаровая молния, и её разряды-щупальца прошивали тело, мышцу за мышцей, целеустремлённо подбираясь к паху.
Мне нужно было уйти отсюда, пока я ещё мог держать член в узде, потому что ещё немного…
Быстрым шагом вышел на улицу и полной грудью хапнул сырой воздух, подставляя лицо мороси. Дышал глубоко, как показывал когда-то Джейк, мысленно поднимая выше и выше почти добравшееся до яиц щупальце злобного мозга. Иллюзия, дававшая такое же иллюзорное послабление – мозг не обвести вокруг извилины.
Звонок телефона заставил вздрогнуть. Вытащил его из кармана и не глядя ответил:
– Я.
– Добрых суток, сын, – услышал тёплое даже без тени претензии. Герман звонил каждый день, но я лишь сбрасывал звонки и не перезванивал на пропущенные – я горел в агонии и не мог впустить в неё кого-то ещё. А когда она исчерпалась и сменилась глухой тоской, неожиданно был рад услышать его. Особенно сейчас, когда больше всего нужен был якорь в этой реальности. – Как ты?
– Жив.
– Живи на всю катушку, сын, ты отлично поработал! Я вник в дела и, надо сказать, восхищён! На западном побережье через месяц открытие первой клиники. Мэг и Аиша дорабатывают маршрут поезда здоровья.
Этот вопрос мы обсуждали с командой на последнем совете в Майами.
– Таймлайн?
– Семь месяцев.
– Я уже вернусь. Пришли мне ссылки на резюме. В Штатах недостаток врачей нужной квалификации.
– Рассматриваем кандидатов из Канады, Мексики, Европы и России.
– России?
– Почему удивляешься?
– Просто я вижу эту страну прямо сейчас и очень сомневаюсь…
– У тебя есть шанс лично встретиться с кандидатами.
– Логично. К тому же я не против прокатиться по Европе.
– Слышал, Москва плывёт, а на днях резкое похолодание. Одевайся теплее, сынок.
– Ты интересуешься прогнозом погоды?
– Всем, что связано с тобой.
Мне стало неловко сейчас снова отвергать заботу отца, поэтому я решил сменить тему:
– Расскажи, как продвигается «следствие»…