Дело застенчивой обвиняемой
Шрифт:
– Это верно, – сказал Бюргер. – Дробью наполнили пузырек, в котором содержались таблетки с цианистым калием.
– А что насчет другого пузырька? – спросил судья Эшхерст.
– Другой пузырек, – сказал Гамильтон Бюргер, – содержит сахарный заменитель, химические подслащивающие таблетки, а также содержит такую же дробь.
– У вас при себе эти пузырьки?
– Они оба у меня здесь. Один из них помечен для идентификации как вещественное доказательство «А», а другой – «Б».
Бюргер представил пузырьки. Судья Эшхерст с обвиняющим видом посмотрел на Перри Мейсона.
– Это
– Это верно, – сказал Гамильтон Бюргер, торжествующе и злобно косясь на Перри Мейсона.
– С позволения высокого суда, – сказал Мейсон, – я думаю, что могу дать объяснения по поводу бутылочки, содержащей безвредный сахарный заменитель, и поскольку здесь был дан намек, что я имею отношение к ее подбрасыванию, я хотел бы сейчас вызвать свидетеля, который внесет ясность по поводу этой части вопроса.
– Высокий суд разрешает вам это, – сказал судья Эшхерст. – Свидетель вызван в связи с ходатайством, адресованным исключительно к усмотрению высокого суда или в связи с возражением против допустимости улики, относительно которой высокий суд желает выслушать свидетельство.
– Это верно, – сказал Мейсон. – Я намерен попросить мистера Джексона Ньюбэрна пройти вперед и принести присягу.
Джексон Ньюбэрн, поднявшись, вышел из публики, прошел вперед, поднял правую руку и принес присягу.
– Займите свидетельское место, – сказал судья Эшхерст.
– Ваше имя Джексон Ньюбэрн, – сказал Мейсон. – Вы женаты на Сью Ньюбэрн, являющейся ныне здравствующей племянницей Мошера Хигли. Это верно?
– Да, это верно.
– И в качестве ее мужа, и благодаря семейным связям вы имели доступ в дом Мошера Хигли, не так ли?
– Да, сэр.
– Вы бывали там время от времени?
– Да, сэр.
– Вы были там в день смерти Мошера Хигли?
– Да, сэр.
– После его смерти вы узнали, что обвиняемая сделала заявление, смысл которого гласил, что она взяла таблетки того, что, как она полагала, было сахарным заменителем, из бутылочки, находившейся в ее обычном месте, и что после того, как она дала Мошеру Хигли шоколад, содержавший эти таблетки, он обвинил ее в том, что она подсыпала яд, затем у него начались спазмы от удушья и вскоре после этого он умер, так?
– Да, сэр.
– Вы были в дружеских отношениях с обвиняемой?
– В то время я симпатизировал ей.
– Вы говорите «в то время»?
– Да. В то время я думал, что Мошер Хигли плохо с ней обращается. Я не знал в то время определенных фактов, указывавших на то, что она занималась шантажом дяди моей жены. Это я узнал позднее.
– Скажите, а ваша жена молодая женщина?
– Ей еще нет тридцати.
– У нее хорошая фигура?
– Я полагаю, что хорошая.
– А как она сохраняет фигуру? Диетой?
– Да.
– А нет ли у нее в доме таблеток заменителя, которые она использует для подслащивания?
– Есть, сэр.
– Это ведь по
– Да. сэр.
– И после того как вы выяснили, что, согласно заявлению обвиняемой, она бросила в озеро Туомби таблетки, которые, как ей казалось, были цианидом, вы попытались защитить ее, а для этого пошли к себе домой, взяли там начатую бутылочку с сахарными таблетками, наполнили ее дробинками и бросили в озеро.
– Я этого не делал.
– Что? – воскликнул Мейсон. – Не делали?
– Нет, сэр.
– Но вы же сказали мне, что сделали. Вы это признали.
– Нет, я этого не делал.
– Вы хотите сказать мне, что когда я подошел к вам в клубе на улице Уэст-Адамс, известного как Клуб исследования и развития нефтяных скважин, вы не говорили мне там на крыльце, что вы это сделали?
– Не говорил.
– Ваша честь, – непреклонно сказал Мейсон, – я здесь сталкиваюсь с ситуацией, когда свидетель совершает обдуманные лжесвидетельства. Я даю честное слово адвоката и заявляю высокому суду, что этот свидетель сделал такое заявление мне.
– Это неправда, – спокойно сказал Ньюбэрн. – Я не делал никакого заявления.
Гамильтон Бюргер улыбнулся.
– Так-так, одну минуту, – сказал он. – У нас тут весьма своеобразная ситуация. Адвокат защиты, обвиняемый в том, что он приготовил бутылочку с сахарными таблетками, наполнил ее дробью и забросил в озеро, теперь пытается уйти от ответственности, утверждая, что эту бутылочку забросил Джексон Ньюбэрн, а тот говорит, что этого не делал. Адвокат защиты настаивает, что Ньюбэрн сказал ему, что он это сделал. Здесь мы имеем прямой конфликт между адвокатом защиты и Ньюбэрном. Один из них безусловно лжет. Я представляю высокому суду определить, кто из них больше заинтересован и кто склонен ко лжи с целью защиты своей репутации.
– Так, одну минуту, – сказал судья Эшхерст, лицо которого стало суровым. – Видимо, один из этих людей пытается сделать лживое заявление. Мистер Ньюбэрн, я хочу узнать, делали ли вы какое-либо заявление такого рода мистеру Мейсону?
– Нет, не делал.
– Я хочу доказать, что он делал, – сказал Мейсон.
– Путем вашего собственного свидетельства? – спросил судья Эшхерст.
– Да.
– И есть какие-либо подтверждения?
Мейсон поколебался какое-то мгновение, потом покачал головой и сказал:
– Никаких подтверждений, которые имели бы доказательную ценность. Моя секретарша сидела в машине, припаркованной у тротуара, и я рассказал ей все, что мне сказал мистер Ньюбэрн.
– В этом, конечно, нет никакого подтверждения, – сказал Гамильтон Бюргер. – Это просто заявление заинтересованной стороны.
– Я думаю, что высокий суд достаточно хорошо знает меня, чтобы понимать, что, хотя я и пользуюсь определенными методами, которые отдельные личности могут считать нестандартными, с целью выявления истины в том или ином деле, – сказал Мейсон, – я не стал бы подвергать себя риску, делая лживое заявление. В равной степени я бы и не дошел до того, чтобы подбрасывать улики с целью запутать полицию и защитить личность, обвиняемую в убийстве.