Дело Зорге. Следствие и судебный процесс.
Шрифт:
Позиция правящих кругов Японии, направленная на поддержание напряженности в японо-советских отношениях, вызывала признательность гитлеровской Германии, которая расценивала поведение Японии в отношении СССР как оказание практической помощи своему союзнику по «оси» в ведении войны против Советского Союза. В телеграмме от 15 мая 1942 г. германскому послу в Токио Риббентроп писал следующее: «Если Япония не располагает достаточными силами для успешного проведе
10 Подробнее см.: «История внешней политики СССР», ч. I. 1917—1945, М., 1966, стр. 447—418 (далее — «История внешней политики СССР»).
11 «Токийский процесс», - ЦГАОР, ед. хр. 275, лл. 284—285.
ния подобной
Таким образом, попытки объяснить фальсификацию результатов следствия по «делу Зорге» и появление версии, дававшейся в официальном сообщении, стремлением японского правительства избежать обострения отношений с Советским Союзом явно несостоятельны.
В чем же тогда надо искать объяснение тому, что японские власти не захотели в сообщении об аресте и следствии по «делу Зорге» советского разведчика и его помощников даже упомянуть Советский Союз? Разбирая этот вопрос, Тосито Оби пишет, что задача следствия состояла в том, чтобы подвести обвиняемых под нарушение закона «О поддержании общественного порядка». Привлечь же к ответственности за нарушение этого закона было возможно, лишь доказав, что арестованные, как гласила о том статья 1 закона, «создают организации, имеющие целью изменение государственного строя». Под такими организациями, пишет дальше Тосито Оби, подразумевались компартия Японии и Коминтерн. Но ни правительство Советского Союза, ни Красную Армию в качестве таких «организаций» рассматривать было невозможно. Поэтому, по соображениям юридической процедуры, Советский Союз и Красная Армия и были «представлены под именем Коминтерна» 13.
С обоснованностью этих доводов нельзя не согласиться. Но это скорее следствие, а не причина. Почему же тогда первоочередная задача, поставленная перед следователями, заключалась в том, чтобы центральный пункт обвинения был сформулирован как нарушение закона «О поддержании общественного порядка»? Несомненно, эти цели определялись как внутриполитической
12 Там же, л. 31.
13 См. «Материалы по современной истории. Дело Зорге», т. I, стр. 543.
обстановкой в Японии, так и внешнеполитическим курсом ее правящих кругов.
Несмотря на вес более усиливающийся жестокий террор, в связи с чем многие тысячи японских коммунистов и передовых людей, заподозренных в борьбе против фашизма и войны, были брошены за тюремную решетку, даже в годы войны на Тихом океане в Японии сопротивление военной-фашистской политике правящей клики не прекращалось. Правда, по ряду причин оно не имело массового и организованного характера, но тем не менее оно существовало.
В феврале 1943 г. на заседании парламента министр внутренних дел с раздражением говорил о том, что коммунистическое движение в Японии еще не полностью подавлено. Правящие крути били тревогу потому, что именно «коммунистическая партия была единственной организацией японского народа, которая с самого начала боролась против захватнической войны японского империализма» 14.
«Призрак коммунизма» и страх за судьбу «национального образа правления» всегда преследовал воображение господствующих классов Японии. В феврале 1945 г., спустя три месяца после казни Зорге и Одзаки, бывший премьер-министр Коноэ обратился к императору с письмом, в котором излагал свои опасения за судьбу империи в связи с грядущим военным поражением, кото-рос он считал уже неизбежным. В этом письме можно было прочитать такие строки: «Хотя поражение будет темным пятном для нас, мы сможем примириться с ним, если нам удастся сохранить императорский строй. Общественное мнение в Америке и Англии пока еще не требует изменения этого строя. Поэтому нам следует опасаться не столько поражения, сколько коммунистической революции, которая могла бы явиться результатом поражения. Как внешние, так и внутренние условия указывают па возможность такой революции» |5.
Конечно, сопротивление фашизму и войне прогрессивных сил народа, какой бы ограниченный характер оно ни носило в годы войны на Тихом океане, вызывало тревогу в правящем лагере Японии, искавшем выхода в
15 Хоцуки Одзаки, Дело Зорге..., стр. 173.
еще более жестоком и беспощадном подавлении народных масс. Любая попытка оппозиции, любое выступление трудящихся, вызванное недовольством войной, рассматривались как «коммунистические», направленные против незыблемости кокутай. Под это же понятие власти стремились во что бы то ни стало подвести и «дело Зорге». II хотя следствие показало, что группа Зорге не имела связей с деятельностью каких-либо японских организаций, находившихся в оппозиции к существовавшему в стране режиму, а также ни тайных, ни явных связен с Коминтерном, японская прокуратура совершенно сознательно фальсифицировала результаты следствия, объявив группу Зорге неким «органом Коминтерна».
В этом японские власти видели возможность как-то оправдать существование заключенного с гитлеровской Германией в ноябре 1936 г. так называемого антикомин-герновского пакта и попытаться «доказать», что этот пакт был ими заключен «не зря». Одновременно они хотели использовать «дело Зорге» как подходящий повод для еще большего усиления террора против всех инакомыслящих, о чем и было сказано в комментарии представителей двух министерств.
Такая версия прокуратуры как нельзя лучше отвечала и внешнеполитическим замыслам правящих кругов милитаристской Японии, стремившихся добиться международной изоляции СССР. Призрак «агентов Коминтерна» должен был, по расчетам японских политиков, вызвать серьезные опасения правительств западных держав.
Готовясь к нападению на Советский Союз и одновременно к возможности военного столкновения с США и Англией на Тихом океане, правящие круги Японии считали одной из важнейших задач разобщение сил своих будущих противников. Еще осенью 1940 г. старый японский дипломат и прожженный политикан Мамору Сигэ-мицу настойчиво рекомендовал министру иностранных дел Мацуока строить внешнюю политику Японии так, чтобы «не наживать себе сразу большого числа врагов, а расправляться с ними по одному» 16.
После нападения гитлеровской Германии на Совет
18 «Токийский процесс...»,— ЦГАОР, ед. хр. 270, л. 295.
ский Союз японские правящие круги стремились подорвать образование коалиции держав, выступавших пробив стран «оси». Одно из важнейших решений, принятых в присутствии императора на конференции, состоявшейся 2 июля 1941 г., гласило: «Всячески препятствовать путем дипломатических и всех других средств вступлению Америки в войну в Европе»17. В условиях начавшейся советско-германской войны это решение выражало стремление японских империалистов добиться международной изоляции СССР. В еще более конкретной форме эта внешнеполитическая задача была сформулирована в решениях другой конференции в присутствии императора, состоявшейся 6 сентября того же года. Один из се пунктов гласил: «Не допустить образования единого фронта между Америкой и Советским Союзом» 18.