Демельза
Шрифт:
Росс уселся в своё кресло, и жена помогла ему стянуть сапоги.
– Я поужинал с Тонкиным. Не пиршество, но все же я не голоден. Стаканчик рома с кусочком кекса будет в самый раз. К нам кто-нибудь приходил?
– Хор приходил, а сегодня утром доставили письмо от Верити.
Росс неторопливо читал его, щуря глаза, будто они тоже устали. Демельза положила руку ему на плечо, читая письмо с ним вместе еще раз, а он накрыл ее руку своей.
Ссора между ними в тот июльский вечер давно сошла на нет, но не забылась. Она не упоминалась, и по
А Росс все эти месяцы сражался с иными вещами и большую часть времени проводил вне дома. То, что он подозревает в предательстве Фрэнсиса, Демельза осознала постепенно, а вместе с этим и все остальные его доводы, поэтому она иногда чувствовала ответственность не только за его ссору с кузеном, но и за нарастающие трудности медной компании.
Мысль не самая приятная, лежащая на ней тяжким грузом, угнетающая намного сильнее, чем предполагал Росс. Это набросило первую тень на их отношения, испортило её счастье этой осенью. Но внешне ничего не изменилось.
– Значит, твои эксперименты оказались удачнее моих, - произнес он.
– Может быть, твое чутье вернее.
– У тебя нет хороших новостей?
– Мы с Джонсоном и Тонкином прошлись по бухгалтерским книгам пункт за пунктом. Сэр Джон пришел к мнению, которое, полагаю, разделят все остальные - что лучше прекратить терять деньги, чем отказаться признать поражение. После торгов в понедельник пройдет заключительное собрание акционеров. Если решение будет против нас, то вторник я проведу, ликвидируя предприятие.
– А кто за то, чтобы продолжать, ты знаешь?
– Тонкин, конечно, и Блюитт, и Джонсон. Все они - люди понимающие, но с неустойчивым финансовым положением. Лорд Деворан согласен продолжать сколь угодно долго, пока у него не просят еще денег. Пенвенен рассматривает вопрос использования своей дробилки в других целях.
– Ты свободен до понедельника?
Демельза присела рядом с ним.
– Да, чтобы повеселиться на Рождество.
– Росс, не грусти так. Вспомни, что пишет Верити.
Росс вздохнул, и вздох перешел в зевок.
– Она говорит, что ты все воспринимаешь близко к сердцу, и в этом проблема, как я полагаю. Как это отразится на наших деньгах, Росс?
– Я могу продать часть акций Уил-Лежер.
– Ох, нет!
– Может, только половину - ту, что я купил у Чоука.
– Но они же приносят дивиденды, как ты их называешь - это будет так досадно! Разве Харрис Паско не твой друг?
– Он банкир, милая. Его самые важные обязательства - перед вкладчиками.
– Но он же наверняка хранит в хранилищах куча денег. Они не приносят ему никакой пользы! Он знает, что его интересы не пострадают, если ты пообещаешь расплатиться. Разве за несколько лет ты будешь не в состоянии расплатиться с ним из этих див-как-их-там, если он даст тебе только...
– Что ж, над этим стоит подумать, - улыбнулся Росс.
– Я пробуду в Труро два дня, и
Демельза сидела в мрачном молчании, поглаживая колени.
– Мне это не нравится, - сказала она наконец.
– Это несправедливо, Росс! Это жестоко и бесчеловечно. Разве у банкиров не христианское нутро? Разве они никогда не думали "как я бы я себя почувствовал, окажись я в долгах?"
– Что ж, дорогая, не слишком впадай в уныние, а то мы составим ту еще парочку, желающую друг другу счастливого Рождества.
– Росс, а мы могли бы взять денег под залог этого дома?
– Он уже заложен.
– Или продать лошадей и волов. Я могу и пешком пройтись или обойтись без каких-нибудь продуктов - я к этому привычная. Есть еще мое лучшее серебристое платье и рубиновая брошь. Ты говорил, что она стоит сто фунтов.
– Все перечисленное не покроет наших долгов, даже и половину, - он покачал головой, - мы должны принять случившееся, если так уж произойдет.
– А есть ли вероятность, что работы продолжатся?
– Частично это зависит от торгов в понедельник. И есть еще идея приостановить выплавку, но предотвратить банкротство, став простыми торгашами. Но это "сохранение лица" мне не нравится.
Демельза посмотрела на мужа. Она спрашивала себя, не слишком ли она эгоистична, чтобы чувствовать радость, что в наступающем году Росс станет свободнее. Если закрытие компании означает возвращение к старым временам, то есть какая-то награда даже в неудаче.
Рождество в Нампаре и окрестностях прошло спокойно - затишье перед бурей. У Росса вряд ли было столько свободного времени с тех пор, как проект стал обретать формы. Всё лето они мирились с нехваткой рабочих рук на ферме ради сокращения расходов.
Росс всё вложил в "Карнмор", а теперь казалось, что с тем же успехом он мог бросить деньги со скалы. Горькое сравнение, но его нужно признать. С той встречи акционеров в июле Росс и его сотоварищи-акционеры вели безнадежную борьбу.
С того дня Сент-Обин Тресайз, Окетт и Фокс почти что отстранились от дел, и с тех пор почти каждая неделя приносила им свежего пострадавшего. Уорлегганы не могли причинить вред прямо, но старались нанести его косвенно. Владельцы шахт вдруг обнаруживали, что им отказали в кредите или поставки угля задерживаются.
Сэр Джон все еще боролся с судебным делом в Суонси. Права Альфреда Барбери на некоторые причалы, что он использовал в Труро и Фалмуте, оказались под вопросом, и ему грозил судебный процесс, пока он не вышел из "Карнмора". Даже Рэй Пенвенен не был застрахован.
Конечно, не во всем этом были повинны Уорлегганы, но всё это было результатом сил, приведенных ими в движение. Если бы они вцепились мертвой хваткой, компания не протянула бы и месяц, но в их схемах имелись пробелы. Они непосредственно контролировали только треть медных компаний, остальные с ними сотрудничали с весьма понятными целями.