Демократизация

Бернхаген Патрик

Как отмечалось выше, случай Венесуэлы отличался от других, рассматриваемых в этой главе. В стране не было военной диктатуры или единственной партии-гегемона, но в ней существовала система разделения власти между двумя партиями, которые фактически на протяжении 40 лет не допускали левых и правых радикалов до участия в политике. За это время появилась оппозиция и повстанческие группировки, однако они находились под угрозой репрессий и не могли противостоять легитимности правительства. Вплоть до начала 1990-х годов правительства, создаваемые на основе пакта Пунто-Фихо, выигрывали от экономической нестабильности 1982–1983 гг. Вкупе с масштабной коррупцией и усугубляющимся экономическим кризисом в последующие годы это усилило общее недовольство пактом Пунто-Фихо. В 1992 г. группа молодых офицеров вооруженных сил во главе с Уго Чавесом совершила попытку переворота против правительства Карлоса Андреса Переса. Несмотря на то что попытка оказалась неудачной, стала очевидна масштабность поддержки такого переворота. Политический и экономический кризис, как и общее недовольство неолиберальными реформами, оказали глубокое влияние на правящие партии, и к 1998 г. на выборах они стали оказывать поддержку кандидату от третьей партии, а не выдвигать своего кандидата.

Впоследствии политическая система Венесуэлы стала более сходной с политической системой Аргентины 1950-х годов, когда фигура Перона была фактически водоразделом партий и общества. На выборах 1998 г. Уго Чавес и его Движение Пятой республики, вдохновленные ценностями Симона Боливара (одного из освободителей стран Латинской Америки от испанцев в XIX в.) и обещавшие демократическую революцию Боливара, победили с большинством в 56 % голосов. Тем не менее это Движение ввиду отсутствия демократических процедур не смогло выдвинуть собственного кандидата, а тем временем Чавес продемонстрировал склонность к укреплению собственной власти и авторитета в ущерб развитию демократических процедур и институтов.

При том что оппозиционные группы смогли сформировать единую коалицию, они не могли представлять реальной угрозы новой правящей партии, не считая попытки переворота в 2002 г. при поддержке США. Однако чавизм слишком сильно опирался на систему патроната, коррупцию и протекционизм и не мог привнести в страну демократическую революцию, которую он обещал.

19.7. Ключевые положения

• Несмотря на нестабильность, которая была характерна для латиноамериканской политики, сильные политические партии и общественные движения сыграли важную роль в демократических транзитах.

• Хотя в Чили идеологический раскол между левыми и правыми всегда был глубоким, в Аргентине, Мексике и Венесуэле ситуация была иной. В Аргентине это разделение было представлено перонизмом и антиперонизмом, в Мексике – сторонниками и противниками ИРП. В то же время в Венесуэле сложилась такая система власти, которая предотвратила появление расколов между левыми и правыми, а также доминирование одной партии.

• В последние годы политические системы Аргентины и Венесуэлы характеризовались электоральным доминированием одной партии и фрагментацией политической оппозиции. Консолидация демократии в Мексике была поставлена под вопрос заявлениями о нарушениях на президентских выборах 2006 г. Напротив, в Чили демократизация привела к установлению стабильной политической системы.

Институциональные вызовы

В 1980-е годы демократия прошла волнообразно в странах Латинской Америки – военные диктатуры в Аргентине, Боливии, Бразилии, Парагвае, Перу, Чили и Эквадоре были свергнуты. Это отразилось на рейтинге демократии в регионе, который упал до отметки –2 балла во второй половине 1970-х годов, а с 1985 г. не опускался ниже отметки +2. Несмотря на это, в регионе до сих пор есть нерешенные вопросы, касающиеся демократизации. После падения военной хунты Аргентина несколько раз находилась в ситуации управления посредством декретов, особенно при Карлосе Менеме, что не соответствует демократическим нормам. Более того, Менем даже изменил конституцию, для того чтобы быть избранным на третий срок. И при том что демократия зачастую ассоциируется с неолиберальной экономической моделью, в декабре 2001 г., несмотря на усилия МВФ и Всемирного банка, Аргентина практически сошла с демократического пути: за две недели в стране сменилось пять президентов; и казалось, что экономика находится на грани коллапса. С момента возвращения демократии в Аргентине звучали обвинения в коррупции на всех уровнях власти, включая президентскую, особенно при Менеме. Аналогичная ситуация повторилась в 2007 г., когда Кристина Киршнер использовала для своей избирательной кампании средства, полученные от правительства Уго Чавеса в Венесуэле. Это показывает, что в Аргентине все еще присутствуют различные институциональные вызовы. Представляется, что необходима более жесткая система сдержек и противовесов. Для поддержания демократии в стране недопустима поддержка из-за рубежа, со стороны правительства другой страны.

В Чили военные ушли из власти в 1989 г., но их наследие продолжало оказывать мрачное влияние на всю страну в 1990-е годы, и в некоторых отношениях сохраняется до сих пор. Военные полагали, что поражение на плебисците 1988 г., которое привело их к провалу на выборах 1989 г., являлось личным проигрышем Пиночета, а не системы, которую долгое время поддерживал его режим. В итоге после принятия законов, консервирующих систему (leyes de amarre) в течение его последнего года у власти, военные сделали все возможное, чтобы не допустить мгновенного краха системы. Это во многом сочетается с идеями «пактированного перехода» [929] . Среди условий, поставленных военными, были требования, чтобы Пиночет и еще восемь его коллег из группы военной хунты стали пожизненными сенаторами, лишения нового президента полномочий назначать глав вооруженных сил, а также внесения новой поправки в конституцию с целью сохранения неолиберальной экономической модели. Эти действия показывают высокую цену «пактированных переходов».

929

O’Donnell, Schmitter, Whitehead, 1986

На протяжении 1990-х годов чилийские власти сталкивались с растущими барьерами в деле судопроизводства над членами военного режима за преступления в области прав человека, совершенные в период их нахождения у власти, как было показано в деле Пиночета, рассмотренном ранее. К моменту его смерти в декабре 2006 г. власти могли вести расследования только по его финансовым делам. Однако в это время были выявлены случаи нелегального телефонного прослушивания со стороны военных, и в 1993 г., когда президент Эйлвин находился вне Чили, армия призвала к уличным протестам. Выборная демократия вновь вернулась в Чили, но в стране все еще стоит проблема легальности прежнего военного правления. Необходимо укреплять демократические институты страны, среди прочего для того чтобы отдельные граждане не были выведены из подчинения суду, окончательно был закрыт темный период в истории страны и завершен процесс консолидации демократии.

На протяжении всего XX в. в Мексике проводились выборы, однако из-за недемократической природы всей политической системы страны в течение практически всего столетия после поражения партии ИРП на выборах в 2000 г. страна сталкивалась с целым рядом институциональных вызовов, что особенно отчетливо проявляется в последствиях президентских выборов 2006 г. Многие особенности мексиканской политической системы, сложившиеся в период нахождения у власти ИРП, могли бы быть устранены, однако Андрес Лопес Обрадор не только оспорил результаты выборов, но и объявил себя президентом. Его сторонники провели ряд массовых демонстраций против оглашенных результатов выборов, что не дало возможности бывшему президенту Висенте Фоксу даже выступить с прощальной речью в конгрессе. Международные наблюдатели позитивно отнеслись к процедуре выборов 2006 г., однако некоторые мексиканцы до сих пор полагают, что выборная система не приводит к честным и справедливым результатам. Это может быть наследием времен ИРП, но новая система должна избегать любой возможности усомниться в ней, чтобы не допустить повторения ситуации 2006 г. Более того, мексиканское общество продолжает жить в условиях постоянного насилия, особенно в связи с международной торвговлей наркотиками.

Победа Уго Чавеса на выборах в Венесуэле в декабре 1998 г. привела к созданию двупартийной системы путем подписания пакта Пунто-Фихо, провозгласившего начало новой эры венесуэльской политики. Хотя можно утверждать, что в Венесуэле присутствовала лишь ограниченная модель демократии, система обрела стабильность, и армия была отстранена от участия в политике в отличие от других стран Латинской Америки. Тем не менее в апреле 2002 г. военные предприняли попытку государственного переворота против Чавеса, и он был отстранен от власти на 48 часов.

Попытка переворота во многом отражала неуверенность части общества в способах реализации плана «Боливарианской революции», предложенной Чавесом. Части населения казалось, что демократия в стране находится под угрозой, и страна идет по пути однопартийности, по примеру Кубы. Со своей стороны, Чавес полагал, что не может претворить в жизнь свой политический план в рамках традиционной политической системы, которая, как он считал, выгодна элите, и особенно – Национальной ассамблее. В противовес этому Чавес учредил Конституционное собрание, которое впервые было открыто летом 1999 г. и начало пересмотр положений конституции. Это помимо прочего усилило его собственную власть путем реформирования законодательного собрания, которое было заменено на однопалатный парламент. Как и в Аргентине при Менеме, срок пребывания президента Венесуэлы на посту был продлен с пяти до шести лет.

Международные обозреватели негативно отзывались о степени прозрачности всеобщих выборов в июле 2000 г. и об «Акте о наделении полномочиями», позволившем Чавесу на протяжении всего года править посредством декретов. К концу этого периода Чавес издал 49 декретов, которые, как он считал, были необходимы для радикального изменения политической системы и для того, чтобы сделать общество Венесуэлы более справедливым. Чавес не только пережил переворот 2002 г., но и референдум в июне 2004 г., в ходе которого оппозиция не смогла собрать достаточное количество подписей для аннулирования результатов выборов 2004 г. Более того, в декабре 2007 г. был проведен другой референдум, который позволил привнести дальнейшие изменения в конституцию, и в частности снять ограничения на занятие должности президента более двух сроков подряд. Некоторые аналитики полагают, что это было предпосылкой для того, чтобы Чавес мог остаться у власти на протяжении следующих нескольких десятилетий. Несмотря на то что это выглядело попранием идей демократии, Чавес проиграл, к удивлению многих. Он заявил, что темпы реформ необходимо замедлить. Важно, что результаты этого референдума также показывают, что Венесуэла не стала, как многие опасались, страной с однопартийной демократией, и что демократия в стране на самом деле может быть даже более консолидирована, чем представляется на первый взгляд.