Демократизация

Бернхаген Патрик

Следовательно, термином «гражданское общество» чаще всего обозначается сфера свободного, неограниченного гражданского активизма, в особенности – в форме волонтерских групп и ассоциаций [540] . Некоторые настаивают на том, что гражданское общество следует определять более широко, включая в него политические партии и социальные движения, особенно в контексте демократической трансформации [541] . Расширение определения гражданского общества для включения в него акций протеста на низовом уровне и социальных движений значительно меняет наше понимание связи между гражданским активизмом и различными этапами процесса демократизации. Например, Майкл Фоули и Боб Эдвардс [542] описали две основные модели гражданского общества: согласно первой модели, гражданское общество служит дополнением к демократическому государству, по другой – представляет либеральные социальные установки в борьбе с недемократическим режимом.

540

Edwards et al., 2001

541

Kopeck'y, Mudde, 2003

542

Foley, Edwards, 1996

Существенно позже, а именно в конце 1990-х годов, термин «социальный капитал» стал часто применяться для обозначения связей между людьми, имеющих своим результатом создание норм сотрудничества и доверия, в совокупности представляющих собой ресурс, который индивиды и сообщества могут использовать для своего блага. Именно в это время Роберт Патнэм в работе о демократии в Италии соединил концепты социального капитала и гражданского общества [543] . Одним из ключевых индикаторов социального капитала было членство в добровольных объединениях, обычно используемых в определении гражданского общества.

543

Putnam, 1993b

Как указано выше, социальный капитал основывается на идее гражданского ассоционализма как главного элемента формирования демократических установок и гражданской культуры, но в первую очередь установок доверия и взаимности, лишь косвенно относящихся к политике. Социальный капитал, как обычно его определяют, состоит из двух элементов – поведенческого (например, сети) и эмоционально-оценочного (например, доверие и взаимность). В разных исследованиях предлагаются различные типы взаимоотношений между ними (возникает ли доверие за счет собраний и социализации, или наоборот?), но основное допущение состоит в том, что все типы сетей определяют гражданские установки и поведение, поскольку доверие и взаимность могут создаваться как формальными (групповое членство), так и неформальными (например, спонтанное общение) сетями.

И гражданское общество, и социальный капитал, таким образом, относятся к социальному активизму. Зачастую эти термины используются как взаимозаменяемые, особенно в политической науке, где понятие социального капитала использовано как прямое продолжение идеи Алексиса де Токвиля и его представлений о партиципаторном, делиберативном (совещательном) демократическом обществе [544] . Из этого краткого обзора мы можем сделать вывод о том, что в то время как термин «гражданское общество» описывает активизм в добровольных организациях или, в контексте третьей волны демократизации, также и в социальных движениях, понятие «социального капитала» относится еще и к результатам такого активизма, например к нормам и сетям, которые могут использоваться для получения дополнительного блага, индивидуального или коллективного. Гражданское общество – важная в политическом отношении область активизма, но оно является только одним из возможных источников социального капитала. К числу других источников относятся неформальное общение (sociability), которое эмпирически гораздо сложнее зафиксировать, поэтому оно редко используется в эмпирических исследованиях, а также иные виды взаимодействий и обменов, например на рабочем месте или в сфере образования.

544

Putnam, 1993b

Вряд ли эта дискуссия преодолеет «крайнюю размытость определений», характерную для обоих терминов – гражданского общества и социального капитала [545] . Следует помнить, например, что определения этих терминов в значительной мере культурно специфичны и то, что «имеют в виду поляки, анализируя гражданское общество, плохо сравнимо с пониманием этого термина мексиканцами или южноафриканцами» [546] . Все же приведенный обзор помогает добиться ясности в том, что мы имеем в виду, когда будем говорить о гражданском обществе и социальном капитале далее в этой главе.

545

Edwards, Fowley, 2001, p. 4

546

Whitehead, 2002, p. 71

11.1. Ключевые положения

• В исследованиях демократии «гражданское общество» определяется как сфера свободного, неограниченного социального активизма, в особенности в форме групп и ассоциаций, действующих на добровольных началах. В недемократических режимах это понятие подразумевает протестные действия и социальные движения.

• Социальный капитал определяется как состоящий из двух элементов – поведенческого (сети) и эмоционально-оценочного (доверие и взаимность).

Гражданское общество и социальный капитал в процессе демократизации

Наряду с тем, что оба концепта – и гражданское общество, и социальный капитал – являются привлекательными, поскольку они отсылают к каждодневным коммуникациям и взаимодействиям, имеющим отношение к политически релевантным и значимым ресурсам, именно их предполагаемая объясняющая способность относительно того, как функционируют политические и экономические институты, вывела их на первый план дискуссий о влиянии социальных и культурных факторов на демократию и рыночную экономику. В частности, предпосылкой демократической и экономической консолидации было признано наличие значительного социального капитала и активного гражданского общества. Напротив, маловероятно, что общества с низким уровнем социального капитала и слабым гражданским обществом инициируют трансформацию режима, либо консолидируют новую демократическую систему. Хуан Линц и Альфред Степан в своем классическом труде об аспектах и вызовах демократизации обозначают гражданское общество как одну из пяти ключевых сфер (наряду с политическим обществом, верховенством закона, государственным аппаратом и экономическим обществом), необходимых для возникновения и функционирования современной демократической системы [547] . Позже Лоуренс Уайтхед широко обсуждал оба рассматриваемых концепта в качестве «сжатых аналогий, которые могут помочь структурировать и упростить наше понимание сложных, беспорядочных долгосрочных изменений, происходящих в процессе демократизации» [548] .

547

Linz, Stepan, 1996а

548

Whitehead, 2002, p. 67

Демократизация – сложный процесс, состоящий из нескольких стадий; они зависят от типа транзита. Если транзит постепенный и происходит путем переговоров, то в течение начальной фазы либерализации могут появляться гражданские организации и массовые движения, и в процессе строительства демократии они должны стать сильнее. Однако в большинстве транзитов гражданское участие выражалось в форме быстрорастущего протестного движения (как в большинстве транзитов в Африке южнее Сахары, демократизации в Юго-Восточной Азии в 1990-е годы, недавних «революциях» на Украине [549] и в Грузии). Также «исходный режим» – тип недемократического режима, предшествующий введению демократии, – влияет на то, как и в какой форме проявятся гражданское общество и социальный капитал. Тоталитарные режимы (такие как Болгария и Румыния в коммунистической Европе до 1989 г.) или ограничительные авторитарные режимы (например, Южная Корея до 1987 г.) объявляли строго вне закона любую не связанную с государством гражданскую активность, в то время как авторитарные режимы (например, Польша и Тайвань) неохотно позволяли некоторый объем гражданских свобод, в силу чего гражданские движения и организации смогли появиться до и во время либерализации, а в дальнейшем смогли развиваться и крепнуть. Патримониальные авторитарные режимы Африки допускают свободные ассоциации до тех пор, пока у них отсутствует явное политическое измерение [550] . Таким образом, в процессах транзита от ограничительных и закрытых режимов гражданский активизм скорее будет проявляться в форме быстрорастущих протестных движений, а в более либеральных режимах будут разрешены более конвенциональные формы гражданской активности.

549

Речь идет об «оранжевой революции» (2004 г.) и «евромайдане» (2013–2014 гг.) на Украине. – Примеч. ред.

550

Bratton, van de Walle, 1994

Сети как источники информации

Социальные отношения – ключевые источники информации, часто получаемой непреднамеренно и без усилий [551] . Участие в сетях волонтерских организаций, которые являются частью гражданского общества, но в которых большая доля взаимодействий имеет неформальный характер, формирует каналы, которые граждане могут использовать и используют для сбора и распространения информации. Политическая дискуссия, обмен мнениями и предпочтениями, так же как и информация по политическим вопросам, обеспечивают граждан мощными ресурсами, которые могут помочь в формировании предпочтений или могут быть использованы для контроля над деятельностью политиков и получения знаний о возможностях сотрудничества по политическим вопросам. Вот почему формальные и неформальные взаимодействия связаны с повысившейся институциональной отзывчивостью, более регулярным и сложным по структуре политическим участием и большей возможностью мобилизации [552] .

551

Coleman, 1988

552

Claibourn, Martin, 2007

Такая важная роль ассоциаций и групп как дискуссионных форумов отмечается исследователями процессов демократизации в Центральной и Восточной Европе и Латинской Америке. В то время как группы, связанные с католической церковью в таких странах, как Бразилия и Польша, как представляется, действительно были площадками «критического дискурса», который позволял группам и движениям «организовать антигосударственную деятельность и продвигать демократизацию» [553] , в большинстве авторитарных и тоталитарных государств волонтерский активизм был строго вне закона, и сфера гражданского общества едва ли могла существовать [554] . Именно здесь наиболее уместно понятие социального капитала: даже когда формальная политическая активность ограничена или запрещена, граждане формируют сети, на которые они опираются для получения информации, распространения демократических идеалов и оппозиционных материалов. Чаще всего эти сети необязательно связаны с публичной сферой, они могут возникать на рабочем месте или в местных общинах. Там, где формальное участие сдерживается, его функции берут на себя неформальные организации. Даже если эти действия не являются непосредственно политическими, а, например, затрагивают проблему благосостояния, они, вероятно, все равно будут иметь политические последствия [555] .

553

Paxton, 2002, р. 258

554

Bernhard, 1993

555

Bratton, van de Walle, 1994