Демон-хранитель
Шрифт:
Эльф поклонился и исчез, Хешшш и Гарри с интересом ждали объяснений, а Балтазар обезоруживающе улыбнулся и проворковал:
– Не ругай меня, я беременный… ну, почти, - уточнил он в ответ на скептически изогнутую бровь.
– Ты бы все равно не поверил.
– Теперь верю. Объяснишь?
– Всем вместе за столом через десять минут. Гонг!
– неожиданно закончил демон, и по дворцу прокатился низкий, густой звон, призывавший
– Дети, не задерживайтесь. Балти, идем с нами.
Ухмыляющийся портрет послушно соскочил со стены и поплыл по воздуху за своим оригиналом, который, по-хозяйски обняв Северуса за плечи, повел его прочь из комнат Хешшш и Гарри.
Столовая оказалась очень светлой: стена, тянувшаяся вдоль не слишком длинного стола, была стеклянной. За толстой прозрачной перегородкой виднелись горы, подернутые голубоватой туманной дымкой, зеленый лес, подступивший к самой кромке зеленого луга, и огромный красный шар Ока – солнца здешнего мира.
– Какая красота, - с удовольствием сказала Нарцисса, усаживаясь на свое обычное место – за мужем, слева от кресла мессира.
– Да, просто земля обетованная, - задумчиво отозвался Люциус, щуря синие миндалевидные глаза и накручивая на тонкие пальцы прядь волос.
– Я так рада снова видеть вас такими. Тебя и Северуса, - призналась она, нежно дотронувшись до его плеча.
– Вы здесь совсем другие.
– Здесь все другое. Когда мы вынудили Балтазара привести нас сюда впервые, у меня было ощущение, что я вернулся домой. В древнее, родовое, почти забытое гнездо, которое меня ждало все это время. Я натыкался на забытые вещи, назначения которых не помнил, обращал внимание на закладки в книгах, оставленную расческу с запутавшимися в ней несколькими светлыми волосками, дотрагивался до вещей, которые когда-то принадлежали мне, и испытывал двойственное чувство. С одной стороны, принц Эллеманил – это я. А с другой… я не помнил тысяч ночей, проведенных с супругами, тысяч дней, которые я коротал в библиотеке, часов, потраченных на купание в водопаде… не помнил ничего, что было моим. Это наводило на мысль, что я – лишь вор, предатель, обманувший Балтазара, притворившийся его супругом, а на самом деле являющийся жалким смертным, Люциусом Малфоем, и просто не заслуживаю такого счастья – быть здесь, быть любимым.
– А теперь?
– тихо спросила Нарцисса. Они были одни, а Люциус так редко делился с кем-либо своей печалью и сомнениями.
– Когда он умер, мы с Северусом… да что я тебе рассказываю? Ты ведь сама знаешь, как нам всем было тяжело. Так вот однажды мы не выдержали и пришли сюда. Бродили по лесу, где все буквально дышало ими. Нами и нашим демоном. Потом нашли архивы, долго разбирались, что к чему, вникали в схемы эльфийских заклинаний… каждый раз нам все сложнее было отсюда уходить. Записки Мора были точно такими же, как у Северуса: четкий почерк, вычерченные схемы, исправления, посторонние язвительные замечания, наблюдения. Бумаги Элла были до отвращения аккуратными, выверенными, будто он переписывал их начисто. Мы были собой, даже потеряв память, я понял это в один из дождливых вечеров, когда прочел собственные стихи, посвященные супругам. Они так точно отражали мои чувства, что я едва не сошел с ума, пытаясь вспомнить то, что забыл. И не мог.
Он замолчал, и умница-жена не стала больше ничего спрашивать, в душе радуясь, что самое страшное позади.
– Где дети?
– с порога спросил появившийся Балтазар, не выпуская из объятий Северуса.
– Я не попугай по сто раз все повторять.
– Мы здесь, - Гарри и Хешшш устроились рядом с усевшейся на свое место Розалиндой.
– Отец!
– в столовую прибежали Драко и Блейз.
– Тут так здорово! В реке есть рыба. Голубого цвета. И розового.
– Рад, что тебе нравится, - отозвался Люциус.
– Присаживайтесь.
– Балтазар хочет нам кое-что рассказать, не так ли?
– ехидно заметил Северус, усаживаясь по правую руку от Старшего.
– Типариэль!
Около него появился все тот же рыжий эльф в тоге и поклонился:
– Креветки в белом вине, соус из…
Нарцисса тихо охнула и переглянулась с Розалиндой.
– Что это значит? Типпи?
– Да, мадам, - улыбнулся эльф.
– Спасибо мессиру, который был так добр, что…
– Принеси оххоролу, светлого виноградного сока и морковки. Побольше, - перебил его Балтазар.
– И смени эти фривольные тряпки на нормальную одежду, я вас простил, и одежда отныне не является символом изгнания из рода. Старейшина Принцев все подготовил?
– Да, господин, - рыжеволосый снова поклонился.
– Хозяев Принца и Малфоя можно забирать.
– Лил и Джи?
– Уже здесь, Темное Крыло, второй этаж, гостевые апартаменты Тьмы.
– Прекрасно. Прикажи оттереть до блеска ритуальный зал, он мне понадобится на рассвете.
– Да, господин.
– Иди, Типпи.
Эльф исчез, а демон обвел присутствующих взглядом насмешливых зеленых глаз:
– Что, никто не задумывался, почему домовики называются эльфами? Откуда у них магия, которая сильнее людской? Почему они боятся получить одежду? Почему беспрекословно подчиняются заведомо более слабому хозяину? Ну-у-у, друзья мои, что-то вы совершенно нелюбопытны, как я погляжу, - Балтазар насмешливо фыркнул и принялся терзать огромный серый плод, появившийся перед ним на тарелке.
По форме тот напоминал небольшую дыню. Заблуждение стало очевидным, когда демону удалось расчленить его острым ножом и обнажить антрацитово-черное нутро, пахнущее чем-то свежим и водянистым. На вид мелкие высыпавшиеся кристаллы больше всего напоминали угольки.