Демон и Бродяга
Шрифт:
– Да, я не приехал, – тяжко вздохнул Саян. – Потому что… Разве можно камлать на мертвого убийцу и просить онгонов о его воскрешении?
Гости переглянулись. Тулеев стойко выдержал их бешеные взгляды.
– Разве ты не желаешь принять участие в общем камлании и освободить из-под гнета земли тайную могилу величайшего Истребителя людей? – добавил сова.
У Саяна Тулеева задергался правый глаз. Кроме того, он почувствовал настоятельную необходимость выскочить по нужде, но его сдерживал страх, что проклятые гости усадят его насильно, и он опозорится прямо перед ними.
– Это нельзя… нехорошо это, – побледневшими губами прошептал шаман. – Никому не дозволено
– Замолчи, дурак! – Желтые совиные глаза заняли собой весь мир. Когтистая лапа сграбастала его за воротник, в лицо дохнуло сырым мясом и кровью. – Ты глуп, ты зарос мхом и разжирел в своем чуме! Мы тратим на тебя время только потому, что повелителю тьмы было угодно наградить именно тебя, ничтожного барана, умением служить на две стороны. Нам нужен сильный шаман, которому открыты входы в оба незримых мира, а таких на курултае нет! Вымерли все, растеряли силу и знания! Ты даже не представляешь, ничтожный дурень, какой почет и власть ждут тебя, когда могила Чингис-хана откроется… Соглашайся своей волей, мы отвезем тебя на курултай.
– Но… я читал книги. Повелитель мира умер в степи, далеко на юге, а похоронен в недрах горы Бурхан-Халдун, на южных отрогах Хэнтейского хребта…
– Величайшего воина земли похоронили с величайшими почестями, но никому в срединном мире не было открыто, где его гробница, – подхватил лебедь. – Раньше не было открыто! Исполнилось завещанное черным шаманом Кокэчу. Ты не мог этого нигде прочесть, умник. Начало было положено в год Барса, когда Тэмучин созвал на курултай к реке Онон всех князей-нойонов и багадуров. Когда собрались все гости и родня, нукеры развернули на вершине горы девятихвостое бунчужное знамя из белой кошмы, на древке о девяти ногах. Шаман Кокэчу выкрикнул имя Тэмучина, и все согласились назвать его Божественным, Суту-Богдо. Что сделал Хозяин мира, всем известно, он покорил Восток и Запад.
Что сделал черный шаман Кокэчу, стало известно совсем недавно. Он сохранил то знамя, самое первое. Он вывез знамя в лесное айха, где лежали предки шаманов. Там он провел молебен, который повторить уже никто не сможет. Наверное, Кокэчу зарезал немало смелых людей, вынул из них немало сердец, чтобы провести обряд. Он заколдовал время, зашил его в мешок из страданий, свернул белое знамя и спрятал в этот мешок. Когда Тэмучин умер, знамя положили рядом с ним. Оно не тлеет и не гниет, оно ждет свежую кровь.
Тулееву показалось, что земля качается под ногами.
– Тысячу лет могила ждала, пока люди вымрут, чтобы открыться тем, кто достоин богатства. Сто сундуков с золотом и двести сундуков с серебром опустили рядом с его сияющим саркофагом. Сорок молодых наложниц умертвили и уложили рядом, осыпав их алмазами, как цариц, чтобы загробный путь хана не был одинок. Никто не ведает, сколько юношей-рабов убили, чтобы составить верный гвардейский кэшик для почившего хозяина мира. Насыпан был для погребения высокий курган в степи, к югу от священной горы, где собирался курултай. Затем курган сравняли с землей и трижды прогнали табуны коней над могилой. Затем удавили всех рабов, кто рыл землю для усыпальницы, кто возил драгоценности. Затем удавили тех, кто командовал рабами. Ты, верно, думаешь, шаман, – нет на земле человека, кто смог бы найти могилу Хозяина, но духам она известна, ха-ха-ха… Все, что рыли в степи, и укладывали, и строили, – все ложь! Пустая усыпальница и пустые сундуки! Духам известно еще кое-что, глупый ты баран. Так вот, Хозяин мира – не умер. Он ждет своего пробуждения, и могила его – не в монгольской степи, а под священной горой Алааг Хан. Прах хозяина завернут в белую волшебную кошму. Мы нашли ее, теперь нужны смелые сердца, из которых прольется кровь!
– Что-о?! – Тулеев забыл, что хотел в уборную, забыл о прежних страхах перед неучтивыми гостями. – Не может быть жив тот, кто лежит в земле больше тысячи лет, каким бы достойным воином он ни рождался, пусть даже хозяином половины мира! Дух его может витать, может воплотиться в кого-то другого, но пепел и пыль не рождают кровь и плоть.
– Сердца нужны, много свежей крови, – в исступлении забормотал сова, раскачиваясь из стороны в сторону. – Смелые сердца нужны, шаман. Нет таких сердец, нет героев, готовых умереть за Хозяина мира…
– Хозяин мира – не умер, – внятно повторил лебедь, упирая Тулееву в грудь острый мозолистый палец. – Чтобы вызвать его из усыпальницы, недостает сильного шамана, умеющего входить в царство мертвых. Ты разбудишь его, даже если нам придется для этого вынуть и твое сердце, старик.
Тулеев сразу поверил, что они легко вынут его сердце.
– Но зачем? – обреченно спросил он. – Зачем вам живой воитель из рухнувшего мира? У него давно нет армий, нет городов, которые надо брать штурмом, и некуда девать зарытое золото. Зачем нам страшная легенда прошлого?
– Затем, что президент Кузнец вернется на железном звере и поработит всех нас, – лебедь распустил кушак, и на мгновение под засаленным парчовым тэрлигом показалась пупырчатая серая кожа, покрытая белесым пушком. – А он непременно вернется, мы гадали на человеческом сердце, шаман. Да, да, не дергайся, что ты дергаешься? Тебе ли не знать, что человеческое сердце не обманывает? Так вот, Кузнец доберется до Петербурга, и его русские орды уничтожат всех, кто уцелел. Им снова понадобятся наши самоцветы и наше золото, они снова начнут ставить вешки и заборы! Они запретят нам бить зверя в нашей же тайге. Они снова захватят все, а нам даже не будет позволено ловить рыбу в ручьях. Только величайший из моголов может нас спасти!
– Сердца нужны, гордые сердца героев окропят знамена Хозяина, нужны смелые сердца, – скороговоркой выпалил сова.
– Если русские починят железную дорогу, Хозяин уже не проснется, так говорят все гадания, – уныло прошипел лебедь. – Они заселят каждую щель, снова полезут под землю в поисках самоцветов. Могила захлопнется на тысячу лет.
– Империя Кузнеца сейчас очень далеко на западе, – прохрипел бык. – Но разве ты не слышал, что болтали Хранители меток, эти надменные русские колдуны, прилетавшие на ящерах? Империя расширяется, даже страшнее и быстрее, чем растут Желтые болота и блуждающие прииски. Но русский царь, проникший сюда с помощью бесов, – это только одна опасность. Есть сведения, что он подружился с монахами из храма Девяти сердец. Да, да, шаман, не трясись! Или русские придут, или китайцы. Скоро всем нам конец, конец твоему улусу и свободной жизни, если мы не разбудим Тэмучина. Только он вернет в мир гордую империю моголов!
Тулеев глубоко задумался. Внезапно он поверил, что нужен своему народу, разбросанному по тайге, обедневшему, потерявшему веру, не рожавшему в последние годы сильных шаманов, утратившему гордость. С одной стороны – наглеющие банды китайских мандаринов, с другой – кошмарные болота, рожденные химией Большой смерти, а теперь еще и русские. Не те мирные спокойные русские, что испокон обитали в Чите, а страшные голодные разбойники из неведомого Петербурга!..
– Что вы от меня хотите? – тихо спросил Саян.