Демон и Мадонна
Шрифт:
– Я не понимаю: если тебе нужна Наама, то зачем тебе я? Она бросила меня ещё новорожденной и никогда не объявлялась.
– Вспомни о связи. Наама сейчас в полной мере ощущает весь твой страх и боль. Ощущала она это и раньше, когда я играл с тобой в маньяка-преследователя. Каждую сильную отрицательную эмоцию, каждую волну твоей боли.
– И ты надеешься, что это разжалобит её сердце и она придет, чтобы спасти меня? Но это же чушь!
– Вовсе нет, совсем даже нет! Она придет! Неважно, почему – потому что ей жаль тебя или для того,
– А если все же нет?
– Дорогая, боюсь, для тебя это ничего не меняет. Ты умрёшь в любом случае. Лишь от Наамы будет зависеть, насколько быстро это случится. Так что в твоих интересах звать её как можно громче.
– Ты совершенно рехнулся, Орлов?! Господи, какой же чуши надо начитаться, чтобы в голове было такое, как у тебя!
Орлов опять рассмеялся мерзким торжествующим смехом.
– Время разговоров окончено. Я и так потратил столько лет, разыскивая её и тебя, затем пытаясь заполучить нужное тело, так что болтать без толку больше не намерен.
С этого момента мужчина действительно больше не произнес ни слова. Зато провел Мадонну через целую череду жуткой боли. Он хлестал её, меняя плети, бил током, колол иголками. Боль заволокла разум девушки непробиваемой пеленой. Сознание, защищаясь, притупило все ощущения, стремясь покинуть тело. Но мучитель точно знал, что делал. Едва Мадонна теряла сознание, он приводил её в чувство и начинал заново. Остановился он только тогда, когда увидел, что никакие его воздействия больше не приводят к отклику.
– Приятных снов, Маня. Продолжим завтра. – В пыточной наступила тишина.
Только убедившись, что одна, Мадонна позволила себе, наконец, заплакать. Не крича и захлебываясь рыданиями от боли, а просто беззвучно содрогаясь всем телом, чувствуя каждой клеткой тела отчаянье и безысходность.
– Дима, Димочка... Ты же обещал, что я не буду одна... Как же ты мне нужен.
21
В полумраке реанимационной палаты не было слышно других звуков, кроме тихого писка приборов. Совершенно бесшумно открылась дверь, и в палату проскользнула темная изящная фигурка. Она приблизилась к постели пожилой женщины и склонилась над ней.
– Махаллат, здравствуй, дорогая, – прошептал хриплый женский голос. – Я никак не могла прийти раньше. Покажи мне всё.
Тонкая рука легла на лоб неподвижной женщины. Через некоторое время женщина со стоном отшатнулась.
– О, нет! Так вот откуда эта страшная боль! Я же держалась от неё как можно дальше всю её жизнь! Как же он нашёл её? О, Махаллат, что же мне делать?
Женщина согнулась, словно от непосильной ноши, послышались сдавленные рыдания.
– Я не могу к нему вернуться! Ни за что! Но он причиняет ей такую боль!
Женщина отошла к окну палаты и долго там стояла, опершись на подоконник и прижавшись лбом к стеклу. Затем, порывисто обернувшись, опять подошла к кровати и вытащила из-под головы пожилой женщины подушку.
– Я постараюсь помочь нашим детям, чем смогу. А ты отправляйся к Хозяину как можно быстрее. Я знаю, что он уже давно утратил всякий интерес к тому, что происходит в этом мире. Но ты должна заставить его вернуть Дагона назад! Он должен узнать о том, что он нарушил все запреты! Добейся этого, Махаллат! Делай что хочешь, но Хозяин должен нам помочь и сковать Дагона. По-другому нам с ним не справиться! Он только будет менять тела и возвращаться снова и снова! Иди, Махаллат, я освобождаю тебя из плена этого тела.
Женщина ненадолго коснулась лба Лейлы Олеговны губами. Пожилая женщина сделала резкий вдох и открыла глаза, встречаясь взглядом с молодой женщиной. Затем едва заметно кивнула. Наама резко накрыла её лицо подушкой и прижала изо всех сил. Пожилая женщина не сделала ни одной попытки защититься, лишь в конце её тело несколько раз конвульсивно дернулось и затихло.
Громко заверещали приборы, и Наама метнулась из палаты черной тенью.
Дмитрий очнулся оттого, что кто-то сильно тряс его за плечо, причиняя сильную боль во всем теле.
– Вставай, вставай быстрее, сынок!
Сфокусировав зрение, он увидел склонившуюся над ним очень красивую женщину. Он точно знал, что не видел её никогда прежде, но почему-то ощущение узнавания накрыло его.
– Маня, – застонал он. – Где девушка, что была со мной?
– Вставай немедленно, иначе будет поздно. Мы должны уйти отсюда прямо сейчас!
Дмитрий, превозмогая жуткую боль, все же поднялся.
– Обопрись на меня! Идём. Регенерация идет полным ходом, к утру от твоих переломов не останется и следа. Вот доктора-то удивятся!
– Кто вы? – спросил Дмитрий, пока они медленно шагали по больничному коридору.
– Давай потом поговорим.
– Я хочу знать, что с Маней!
– Она в беде, Дима. И, похоже, что вытаскивать её придется нам с тобой.
– Этот ублюдок забрал её? – взревел Дмитрий, останавливаясь.
– Да тише же ты! – шикнула на него женщина. – Лучше шевелись побыстрее!
Наконец, они вышли через черный ход на парковку. Женщина подвела его к роскошному спорткару и открыла дверцу.
– Давай, забирайся!
Дмитрий с облегчением опустился на удобное сидение.
Женщина забралась на водительское место, и машина сорвалась, взвизгнув покрышками.
– Куда мы едем? – спросил Дмитрий.
– Решай сам. К тебе или ко мне. Но у тебя в квартире могут быть жучки. А у меня их точно нет. Нам надо решить, что делать. Если ты, конечно, собираешься участвовать в спасении Мадонны.
Дмитрий дернулся, подаваясь вперед.
– Тише, не дергайся. Просто мне нужно знать: могу ли я на тебя рассчитывать?