Демон и Мадонна
Шрифт:
– А тебе что понятия не позволяют измываться над грязными женщинами? – усмехнулась Мадонна.
Стоило пошевелиться – все тело вспыхнуло болью и противным ощущением от корки засохшей крови.
– Нет, дорогая. Понятия тут совершенно ни при чём. Просто я желаю оценить скорость твоей регенерации. Мне ведь нужно знать, когда я могу продолжить без угрозы сломать свою игрушку раньше времени. Мы ведь будем долго вместе. – Дагон оскалился, и девушка содрогнулась, увидев эту жуткую улыбку на когда-то любимом лице. – Давай, шевелись, если хочешь, чтобы я
– Глаза завязывать будешь?
– Нет больше необходимости. Теперь тебе из подвала не выбраться, – самодовольно усмехнулся Дагон.
Он втолкнул её в дверь, и она оказалась в большой ванной комнате, стены, пол и даже потолок которой были отделаны черным кафелем. Босые ноги сразу вспомнили ощущение этого кафеля под ними вчера. В одном углу стоял унитаз, такой же черный, как и вся остальная сантехника.
– Ты тут все черным сделал, чтобы на психику больше давило? – усмехнулась девушка.
– Нет, дорогая. На черном кровь недомытую не так видно, – спокойно ответил ей мучитель. – А теперь пошевеливайся, смывай с себя все, и без эффектных глупостей, пожалуйста.
Засохшая кровь никак не хотела отмываться, и Мадонна была вынуждена намыливаться снова и снова, оттирая тело. Как ни странно, большинство ран уже зажили, оставив после себя нежно-розовые шрамы. Когда она, наконец, дрожа, вышла из душа, Дагон окинул её изучающим взглядом.
– Повернись, – велел он. – Ну, что же, просто прекрасно! Сможем продолжить прямо сегодня. – От этих слов все тело Мани сковала холодная паника. – Чего встала? Иди вперед.
Вернувшись в комнату все еще дрожащей после душа, Маня замерла. Возле пыточного стола стояло ведро с водой.
– Вымой все, – велел Дагон.
Маня подчинилась. Вода была мыльной и с сильным запахом хлорки. Краем глаза она наблюдала за своим мучителем. В какой-то момент, явно заскучав, он отвел от неё взгляд. Маня подхватила ведро и, едва он повернулся, плеснула мыльной водой прямо ему в лицо. Дагон взревел от неожиданности и схватился за глаза. Маня, поскальзываясь на мокром мыльном полу, рванула изо всех сил к двери. Из уже знакомой ванной вела ещё одна дверь. Открыв её, Мадонна вылетела в некое подобие гостиной с диваном и огромным телевизором. Заметавшись в поисках двери, она теряла драгоценные секунды. Сзади раздался жуткий разгневанный рёв. Найдя, наконец, дверь, Маня тут же впала в отчаянье. Толстая железная дверь с мощной звукоизоляцией была заперта. Маня в отчаяньи билась об неё, разбивая руки и ломая ногти, и рыдала в голос от отчаянья.
– Я же говорил тебе, что отсюда не выйти, – раздался тихий от сдерживаемого бешенства голос Дагона. – А теперь вернись, дрянь. Не хочу все здесь запачкать.
Мадонна без сил сползла на пол, глядя в жуткие глаза своего мучителя.
Дверной звонок подбросил Дмитрия в воздух, словно звук выстрела. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что этот простой звук полоснул по его нервам, как лезвие. Метнувшись в прихожую, он столкнулся с Наамой, уже открывающей дверь. На пороге стоял Ковалёв: очень мрачный, с папкой и спортивной сумкой в руках.
– Привет, – буркнул он и пошёл без спроса на кухню.
Там без лишних разговоров он открыл папку и выложил на стол распечатанные листы. Сумка опустилась на пол с глухим металлическим стуком.
– Вот, смотри. Нам несказанно повезло. Дело в том, что свидетели вашего ДТП прекрасно запомнили и машину, увозившую Мадонну, и водителя. Им показалось странным его поведение. Он схватил её – явно меньше пострадавшую, а к тебе, валявшемуся на асфальте, даже не подошёл. И уехал так быстро, что никто и понять ничего не смог. Исчез он быстро, но одна женщина его хорошо запомнила, и даже потрет с её слов набросать смогли. И он попал под камеры перед постом. Так что смотри.
Дмитрий склонился над бумагами.
– Твою ж мать! – выкрикнул он и вцепился себе в волосы. – Это же Орлов!
– Знаешь его? – с тревогой спросила Наама.
– Да, знаю! Я слепой придурок! Почему о нём не подумал? Столько лет его не было, а тут появился и стал около неё виться!
– Это ведь её первый парень? – уточнил Ковалёв.
– Это уже не он! – возразила Наама.
– Не имеет значения! – Дмитрий заметался по кухне. – Ковалев, у нас теперь есть его личность. Давай, выясняй: нет ли у него какой-нибудь недвижимости в этой стороне.
– Не думаешь, что он мог купить её под чужим именем?
– Думаю, это вряд ли. Для человека его полёта покупка недвижимости – нормальная процедура, да и героем светских хроник он становится довольно часто. Посвящать в подобное ещё кого-то просто глупо. И рисковать тем, что его узнают, если он представится чужим именем, он не стал бы, я думаю. Ведь секретность всегда пробуждает ненужное любопытство.
– Ладно, будем надеяться, что ты прав. Сейчас созвонюсь с ребятишками, которые достанут мне нужную инфу. Кофе дадите? – Ковалёв бросил взгляд на Нааму.
Она кивнула. Ковалёв отошёл к окну и стал вести переговоры, торгуясь и уговаривая своего собеседника, при этом продолжая следить за каждым движением женщины. Сев за стол, он сделал первый глоток и зажмурил глаза.
– Вкусно. Спасибо. А теперь давайте к главному вопросу. Мы пойдём сами или привлечем к этому наемников?
– Думаю, нельзя посвящать в это посторонних. Они могут увидеть то, что видеть не должны. Тогда, если мы и выберемся, то придется всю оставшуюся жизнь скрываться, – ответил Дмитрий.
– Согласна, – кивнула Наама.
– Я тоже согласен, – после некоторого промедления тоже кивнул Ковалёв. – Хотя страховка не помешала бы.
Он наклонился к своей сумке и стал доставать оружие.
– Так, Демон, в том, что ты пользоваться этим, я уверен, а вы? – Ковалёв посмотрел на Нааму.
– Покажите. Я быстро учусь, – ответила женщина.
– Паш, ты вообще идти не обязан, – тихо сказал Дмитрий.
– А не пошёл бы ты, Демон! Это ей, – Пашка ткнул пальцем в Нааму, – идти необязательно!