Демон
Шрифт:
— Пожалуйста, мне надо поговорить с Геей.
— Прошу прощения, Гея сейчас на выездных съемках.
— Ладно, тогда свяжите меня с Преисподней. Дело крайне важное.
— Простите, сэр, могу я узнать, кто спрашивает?
— Крон.
— Прошу прощения? А как это пишется?
— Крон, черт побери! Властитель целого региона Геи — ровно одной двенадцатой всех земель на ободе, между прочим, — известный как Крон.
— Да-да, конечно. А пишется это Х-Р-О-Н-Ь...
— КРОН! Немедленно свяжите меня с Геей!
— Простите, сэр, но она показывает кино. «Спартак», по-моему. Вам непременно следует посмотреть. Одна из лучших римских эпических лент...
— Так свяжете или нет?
— Прошу прощения. Впрочем, если вы оставите свой номер, я передам, чтобы она с вами связалась.
— Дело не терпит отлагательств. Гее следует знать, раз эта тварь направляется в ее сторону. А мой номер у вас есть.
— ...ах да, вот он. У меня просто выскользнуло из... а вы по-прежнему...
— Обо всем этом разговоре обязательно будет доложено Гее.
— Как вам угодно. Щелчок.
Немного позже Крон попытался снова. И опять нарвался на хитрозадого помощника. Тот сказал, что Гея на производственном совещании и что ее никак нельзя отвлекать.
«Ну и черт с ней тогда», — заключил Крон.
ЭПИЗОД IV
Большую часть пребывания Криса в Таре пива там не водилось. Его, конечно, удавалось достать в буфетах — тому, кто мог доказать, что его рабочая смена закончилась. Крис особо не рвался. Напиток был так себе.
Однако теперь в холодильниках Тары появилось превосходное пиво. Дни стояли жаркие. Адаму, похоже, было все равно, да и Крис не очень беспокоился, но одна-другая кружка холодненького пива было именно то, что ему требовалось после долгого дня, проведенного в не слишком удачных попытках отвлечь внимание Адама от телеэкранов. Причем попыткам этим не следовало быть слишком очевидными.
Да, две-три кружки — именно то, что требовалось.
Тяжело было в этом признаваться, но почти все игры, которые Крис изобретал, были теперь направлены на то, чтобы отвлечь Адама от просмотра телепрограмм. Без ТВ он определенно проводил бы с Адамом много времени, но был бы настроен позволять мальчику больше играть одному. А так Крис боялся, что проводит с ребенком слишком много времени. Заинтересовать же его было все сложнее. Адам часто уставал и от игр, и от игрушек. Порой, в самые скверные минуты, Крису казалось, что Адам над ним насмехается.
Очень навязчивая мысль, Крис. Три-четыре кружки пива — и все уляжется.
Но самое скверное, самое ужасное...
Порой он ловил себя на том, что вот-вот готов ударить ребенка.
Каждый час бодрствования Крис проводил рядом с Адамом и, сколько мог, активно с ним занимался. Сколько мог, принимал всякое ребячество, детский лепет, безмозглые игры и дурацкий смех. Крис выдерживал многое, но был и предел. Он тосковал по разумной компании... нет, нет, НЕТ — не то слово, совсем не то. Он истосковался по компании взрослых.
Так что, когда Адам спал, а Крис испытывал жуткое одиночество, четыре-пять кружек пива железно успокаивали его расшатанную нервную систему.
Да, Крису отчаянно требовалась компания взрослых. А все, что было вокруг, — это сметливый, смышленый, восторженный двухлетний мальчуган... Ампула и Русалка. Вся остальная прислуга в доме была приходящей и никогда с Крисом не разговаривала. Крис предположил, что все они получили приказ Геи обращаться с ним как с лицом отсутствующим. Постоянную же прислугу составляли Ампула и Русалка.
Когда Крис прибыл, обе уже были кормилицами. Ампула была вроде бы женщиной разумной, но она не знала английского — и учить не собиралась. Для общения с нею Крис набрался достаточно жаргонного испанского, но этого никогда не хватало.
Что же до Русалки...
Крис не знал, так ли ее на самом деле зовут. Русалка была идиоткой. Возможно, на Земле она была сверхгениальной, но Гея с ней что-то такое сделала. На лбу у нее имелась отметина — опухоль под кожей в форме перевернутого креста. Когда Крис наконец понял, что голова Русалки так же пуста, как ее глаза, он как-то коснулся опухоли. Последствия вышли самые неожиданные. Русалка рухнула на пол и принялась биться, будто в эпилептическом припадке. После внимательного — и крайне тошнотворного — осмотра Крис выяснил, что никакой это не припадок. Все действовало в соответствии с хорошо известным принципом удовольствия. Гея вложила в голову Русалки что-то вроде Стукачка и закоротила его на центр удовольствия. Теперь Русалка за один только «торч» сделала бы все, что угодно. Когда она сама трогала крест, ничего не происходило. Это должен был сделать кто-то другой. Требовалось ей это, судя по всему, примерно три раза в день. Не получая «торч» от Криса, Русалка совалась к Адаму. А тому казалось очень забавным, когда Русалка корчилась на полу, стонала и мастурбировала.
Так что Крису приходилось несколько раз в день доставлять Русалке удовольствие.
К счастью, потом у него всегда было под рукой пять-шесть кружек пива, чтобы успокоиться.
Русалкой идиотку звали по очень простой причине. Питалась она исключительно сырой рыбой. Причем вовсе не обязательно свежей. Чешую сдирать не приходилось, а с головами Русалка расправлялась в два счета.
Воняло от нее страшно.
Крису потребовалось некоторое время, чтобы сложить все воедино. Рыбная диета составляла условный рефлекс. Ешь рыбу — получаешь «торч». Вскоре ничего другого Русалка уже есть не могла.
Телевидение теперь стало на пятьдесят процентов интерактивно. Появлялся там и сам Крис, хотя раньше он никогда не проходил мимо Геиных камер. Поначалу, как многое в Таре, все казалось достаточно безобидным. Первый раз он появился в представлении Эбботта и Костелло. Крис заменял Костелло. Он подвергся незначительным переменам. Но, сделавшись низкорослым и кряжистым, Крис безусловно остался собой. Голос его представлял собой некую смесь его собственного голоса и голоса Костелло. Адам восторгался передачей. Даже Крис порой ловил себя на том, что улыбается. Безусловный болван Костелло был все же болваном симпатичным.
Но чем дальше, тем хуже.
На очереди оказались Лоурел и Харди. Гея играла Олли, а Крис — Стена. Крис внимательно изучал фильмы, взвешивая все за и против. Пара комиков испытывала друг к другу привязанность. Это его встревожило. На первый взгляд Стен казался идиотом, но на самом деле обстояло гораздо сложнее. А Олли без конца хвасталась, допускала кучу уморительных оплошностей... но в конце концов оказывалась доминантной личностью. Опять Гея кое-чего добилась.
Последнее время Крис стал появляться в некоторых сомнительных ролях. Не то чтобы негодяем в чистом виде, но кем-то определенно неприятным. В одной роли — названия фильма Крис не запомнил — он увидел себя избивающим Гею. И еще он заметил, что это возмутило Адама, хотя мальчик и смолчал. Да, Адам проводил черту между фантазией и реальностью... но черта эта была достаточно размытой. Кто такая Гея? Та изумительная и забавная, громадная и безобидная дама, что приходит к окну третьего этажа Тары и дарит Адаму восхитительные игрушки. Так зачем же Крису ее бить? Тут уже не имел значения ни сюжет, ни то, что Крис, немногим более двух метров ростом, едва ли был достойным противником пятнадцатиметровой с лишним Монро.