Демонов не существует

Балкаров Михаил Александрович

— Как у нас?

— Пока лучше прогнозов. Призыв работает, цены почти не растут, часы работы и налоги увеличены. И все считают что это нужно.

— Если все это затянется…

— Очевидно, что надоест достаточно быстро. Максимум год.

— Значит нужно вынести Реманлию.

— Что же посмотрим, насколько они подготовились.

— Снова авантюра.

— А иначе никак. Тем более эта парочка удачлива и сообразительна.

— Забавно, что уже в третий раз, судьба войны зависит от пары подростков.

Премьер задумывается ненадолго.

— Как там сердечники?

— Мы ошиблись. Не нужно было думать о модернизации старых. Расход превысил все прогнозы, так что склады почти пусты.

— Вот

же.

— Производящиеся крупного калибра, сейчас все пойдут с новыми взрывателями.

— К встрече с Реманлией нужно, чтобы хоть несколько наших залпов были заряжены. И как скоро остальные займутся тем же?

— Уже. У разулонцев был толковый генерал, сказавший фразу про самонаведение планеров. Единственная радость, в секрете они это сохранить не сумели.

— И когда?

— Не больше месяца, до первых партий.

— Вот и определились с тем, когда мы встречаемся с Ремалией. И усиль работы по противодействию, утверждаю.

*

Согласно предписаний, мы отправляемся в новую часть и там нас ожидает сюрприз. Оказывается часть, это два дирижабля, Миротворец три и четыре, стоящие в ангарах. После ремонта, на них убраны задние орудия и установлены катапульты, только покороче. На каждой по восемь тележек, так что одновременный запуск шестнадцати машин. Но что за машин! Когда я вижу то, на чем предстоит летать, мне чуть было не становится дурно, не смотря на весь контроль. Первое впечатление, турбореактивный самолет. Обтекаемый металлический корпус, металлические же крылья покороче и турбины на высоком хвостовом оперении. Впрочем нет, это просто два встречно вращаемых электродвигателями много-лопастных винта переменного шага, помещенных в насадок. Я уже упоминал о своем впечатлении от местной науки и технике и оно снова более чем подтвердилось.

В очередной раз получается, что ожидали только нас. Вечером машины выходят из ангаров, как я полагаю секретность и отправляются в полет. Ну а у нас как и следовало ожидать, новое обучение. Причем инструктора разумеется с нами на борту. Используется та же идея для упрощения обучения, все машины двухместные. Только кресло инструктора не бронированное и может легко сниматься. Вообще машина неплохо по местным меркам защищена, огонь легкого оружия пехоты ей не страшен. А вот в качестве вооружения, вместо бомб, автоматический скоростной метатель, по сути пушка, калибра целых шестьдесят миллиметров. С впечатляющей скорострельностью двадцать выстрелов в минуту, и боекомплектом в шестьдесят сердечников. Нынешних моих знаний уже хватает, чтобы уверенно опознать достаточно редкое вооружение меха, со слегка переделанным механизмом подачи. Запас сердечников сильно смещен вперед, к центру тяжести машины.

После планера, обычный самолет на самом деле в управлении проще, стоит лишь приноровится к наличию тяги и возможности ей манипулировать. Так что наши подчиненные уверенно осваивают машины, как и мы. Для посадки теперь, кроме штатного крюка и сетей, предусмотрены выдвигающиеся колеса. Правда в количестве четырех штук и никак не управляемые. Но все равно, полет местной инженерной мысли вгоняет меня периодически в раздумья, о собственно бесперспективности. Точнее вгонял бы, но я никогда не думаю о неконструктивных вещах, это еще из начальных упражнений псиона. И еще одна потенциальная причина для расстройства. Ашли тоже командир всех пилотов, но на другом дирижабле. Так что мы хоть и недалеко друг от друга, авианосцы по прежнему держатся парой, маневрируя в предгорьях Севера, но общаемся только по связи или на редких совместных совещаниях.

Через неделю начинаются самостоятельные вылеты, а потом мы учимся стрелять, по буксируемым дирижаблями мишеням. Не смотря на приличный вес машины, при каждом выстреле ее заметно притормаживает в воздухе. Все же это не снаряд, а сердечник,

который весит в несколько раз больше. Правда и разгоняется он плавней. И стрельба начинает жрать бак, та же проблема что и на мехах. Необходимые расчетные формулы уже имеются, тем более что бой предполагается на не слишком большом удалении от носителей. Такой снаряд, при прямом попадании, пробивает современного меха со штатной броней и щитом, насквозь. Соответственно по расчетам и оценкам, мы способны делать дырки в наружном бронировании вражеских дирижаблей и пробивать после этого еще пару перегородок. Так что авральные работы экипажу противника будут обеспечены. Хотя, если уж умудряются затыкать пробоины от главного калибра, то наши особых трудностей при ликвидации конечно не вызовут.

Закончить тренировочную программу не получилось, разулонцы переходят в решительное наступление с целью отбить столицу. И их при этом, прикрывает и поддерживает огнем флот Реманлии. Имевшиеся на фронте три дирижабля отошли, ожидая прибытия двух машин из столицы, после обслуживания и нас. К моменту нашего объединения, дела на фронте обстоят не слишком хороши. Кроме дирижаблей, Реманлия или кто то еще, из союзников, поставили сотню мехов. Так что бои снова идут на улицах Картара, только наши войска теперь в роли обороняющихся. Во вражеском строю, шестнадцать машин, количество, с гарантией приводящее к нашему поражению. Причем хоть они и четырех разных серий, все достаточно современные, просто разных модификаций. И практически по всем параметрам немного превосходят наши.

Впрочем как выясняется, мы не единственный козырь. Прибывшие из столицы машины, начинают стрелять с предельной дальности и первым же залпом добиваются шести попаданий в выбранную цель. Следующий залп и на этот раз семь сердечников протыкают противника. Ну что же, я даже знаю, что это такое. Реманцы тоже быстро догадываются, поскольку оставшиеся неповрежденными дирижабли идут к нам на сближение на максимальной скорости. А стрелять и отходить, на наших дирижаблях нормально не получится. Наш строй просто сбросил скорость до минимальной. Еще один наш залп, о его результатах я узнаю уже после, поскольку пилотам предписывается занять машины. И сразу идет команда на взлет, включаю двигатели раскручивая винты и катапульта расплющивая меня о кресло, выкидывает мой штурмовик в воздух. Хотелось бы написать, привычно, но привыкнуть к пяти же видимо все же невозможно.

Обе группы успешно стартуют, после чего собрав строй, я веду своих направо, а Ашли соответственно налево, такие клещи. Высоту мы не набираем, атаки с пикирования всеми признаны слишком опасными. Так что будем щипать монстров, летая вокруг. Их осталось двенадцать, видимо управляемых сердечников изготовили только на четыре залпа. И противник это понял, поскольку не суетится, а сбросил скорость и методично ведет сосредоточенный огонь. Согласно нашей тактике, идеальная цель орудия, но до них не так просто добраться сбоку. Точнее скорее всего, сердечник просто не сможет нанести серьезный урон, даже если и пробьет все преграды на пути. Вот если бы спикировать, но от этой мысли отвращают уже хорошо видимые, тонкие стволы автоматов на месте турелей. При попытке пикирования нас встретит сосредоточенный огонь с обоих бортов и самолет гарантированно собьют. При том не факт, что он успеет попасть и причинить урон.

Но ведь есть еще одна очевидная цель, о серьезной защите которой наши друзья из Реманлии к счастью не подумали. Это винты, огромные конструкции на корме, и наших сердечников для них должно быть более чем достаточно.

— Это Красный один! Атакуем винты, ближе полутора километров не подходим, маневрируем по высоте и скорости.

Теперь второй группе.

— Синий один?

— Подтверждаю! Всем синим выполнять за мной! Не старайтесь обязательно попасть, нас много и у нас много заходов!