Демоны крови
Шрифт:
— А что за иголка?
— Острая… тоненькая, блестящая… Оп — и уже вена проколота, вон, на сгибе. Нет, смотреть не стоит — давно уж не осталось и следа.
— Так… Тоненькая да блестящая, говоришь?
— Это не я говорю, боярин, это — он.
— А спроси-ка… Что еще в той иголке было? Такого необычного…
Парнишка вдруг замялся, видать, почему-то не очень хотел говорить — то ли запуган был, а может быть, просто не знал, как описать то, что видел. Скорее — последнее.
— Говорит, из иголки сукровица бежала… как-то вот так! И в небольшую такую
— Что за чарочка?
— Ну, на другом конце иглы… прозрачная… как вот браслетики из стекла бывают.
— Прозрачная… и с кровью… С их кровью…
— Да-да, все так, боярин.
— Ну, что ж, спасибо, Хейно! И что, многих после того крестили?
— Да всех и крестили! Теперь к ним немцы — с уважением… Улыбаются, когда видят. Похоже, скоро вся деревня в латинскую веру перейдет… да и наши, я думаю, тоже. Тимофей, Егор и все прочие… — Олекса цинично усмехнулся и сплюнул. — Вера верой, а жить-то надо.
Вот вам и религиозный тип сознания!
Сегодня одна вера, завтра другая… и ничего! Правда, далеко не все здесь такие циники. Хотя… вовсе не это занимало сейчас Михаила, совсем не это. А вот то, о чем буквально только что услышал: острая и блестящая иголка, улыбчивые монахи, стеклянная колбочка. Больше всего это напоминало забор крови! Из вены. Для анализа.
Господи, неужели правда?!
Глава 7
Лето 1243 года. Чудское озеро
ЗАМОК
Но для того, чтобы охранять подобный замок, требовалось гораздо больше воинов, чем могли содержать даже несколько рыцарей.
По сути, какая-то относительно официальная необходимость визита в замок у лжеторговцев из Торопца отпала — сладились уже с чудинскими лоцманами, однако Ратников в разговоре со старостой Тимофеем Овчиной специально высказывал опасения — вдруг да все пойдет не так? Вдруг да немцы не разрешат лоцманам везти с дорпатским караваном чужих людей? Надо, надо было переговорить на эту тему с местным орденским начальством.
— Да, сходите, — охотно поддакнул Тимофей. — Тем паче есть еще время.
Пошли. Снова принарядились, хотя это слово вряд ли было уместно к старым холщовым плащам и запыленным поршням. Ну да выбирать не приходилось. Дорогу теперь знали и, выйдя из деревни с восходом солнца, путники оказались у замка часам к восьми… даже еще раньше.
Как часто бывает в здешних местах, с утра блиставшее солнышко, словно не в меру стыдливая девка, быстро закуталось облаками, мягкими, серовато-белесыми, с небольшими прожилками неба. Было тепло, но не жарко, да еще с озера задул ветерок, унося комаров и прочую кровососущую нечисть.
Хорошо было идти, славно, даже болтун Олекса не отвлекал разговорами — то ли спал на ходу, то ли думал о чем-то своем. Миша тоже думал: о странных уколах, больше всего напоминавших забор крови на анализ… кто мог это делать? Зачем? Или — гораздо проще все? Просто
Какого-то конкретного плана действий в голове у Михаила пока не сложилось, молодой человек решил действовать нахрапом, смотря по обстоятельствам, главное дело было — зацепиться за кого-то из замка, лучше всего — за обслугу, имеющую доступ ко всем покоям. В этом смысле Ратников надеялся на своего юного спутника, уже во время прошлого визита заимевшего кое-какие связи.
— Олекса! Эй, парень, ты там спишь, что ли?
— А? — Юноша резко обернулся и едва не упал, запнувшись о какую-то корягу. — Чего такое?
— Ты с кем в прошлый раз беседовал? Ну, у замка.
— С пастушками. Там, в замке-то, коров да овец развели, чтоб, значит, всегда молоко да мясо свое было.
— С пастушками… — задумчиво повторил Михаил. — Вряд ли они нам, конечно, помогут, но… они могут знать кого-то еще, те — тоже, и так далее… А где орденское стадо обычно пасется?
— Не знаю, — Олекса беспечно пожал плечами. — Да, мыслю — как подходить будем, увидим. Или услышим, как коровы мычат.
Вдоль нырнувшей с пологого холма вниз дороги высились сумрачные ели и янтарные сосны, быстро, впрочем, сменившиеся липою и рябиной. Вот уже вдалеке, за деревьями, показался и замок. На каменной — главной — башне развевался флаг.
— Вон там, лужок подходящий, — Олекса кивнул направо, в сторону озера. — Заливной.
— Сворачиваем, — тут же распорядился Миша. — Еще рано… как раз время для первого перекуса.
Стадо у тевтонцев оказалось изрядным — дюжины две коровушек, упитанных буровато-пегих телок. Видно было, что о животных заботились — чистили, ухаживали — уж больно довольный вид имели орденские буренки, залюбуешься! Ну, просто образцово-показательное стадо из какого-нибудь лживого советского кинофильма про счастливую колхозную жизнь, типа «Кубанских казаков».
— Господь в помощь, работнички! — громко поздоровался Ратников, подойдя ближе к пастушкам — двум, лет по двенадцати, паренькам, босоногим, небольшого росточка. Один — на вид чуть помладше — был светловолосый, веснушчатый, второй, наоборот — темненький, смуглый… или просто загорелый, откуда в здешних местах смуглым-то взяться? Разве только цыган, что ли, вернее — байстрюк цыганской крови.
— И вам удачи во всех делах, — пастушки вежливо поклонились. — Снова в замок?
— Туда, — ухмыльнулся Олекса. — В прошлый раз не попали, сами знаете — похороны.
— Да уж, — темненький пастушонок усмехнулся и, прищурившись, пристально осмотрел путников. — А вы чего сюда-то свернули?
— Так, думали, ближе…
— Не-а, не ближе, — отрок лениво поковырялся в носу. — Только крюк лишний сделаете.
— Ну и ладно, — стащив с плеча котомку с припасами, Ратников уселся под крону раскидистой, стоявшей неподалеку сосны. — Хоть поснедать… Садись с нами, парни!