Демоны
Шрифт:
– Тихо! – настойчиво произнес голос Ньерцы над его головой. – Ты выдашь нас!
– … твою мать! Ты вместе с ними, ты, сволочь, сукин…
– Все в порядке, – раздался голос второго человека от ног Аиры. Судя по звуку, он был повернут к Аире спиной – он шел первым, неся его носилки. – Пусть бушует. Так и должно быть, когда заключенного переводят в психушку.
Все это происходило в сером тумане, в лимбе – он по-прежнему не хотел открывать глаза. Ему было невыносимо смотреть.
Он слышал, как они говорят с караульным. Кому-то что-то объяснили шепотом по-английски. Будет задержка, может быть, на полчаса, прежде чем им выдадут
Но через какое-то время они переправят его в больницу для умалишенных. Кто знает, какие жестокости причинят ему там? Возможно, его ждут наркотики, разрушающие мозг.
Гнев заставил его забыть о своей прежней оцепенелой пассивности. Айра боролся, чтобы высвободиться из-под одеяла, скатиться с носилок – он что-то нечленораздельно выкрикивал – и тут почувствовал, как чья-то рука взяла его ладонь и мягко сжала. Он знал эту руку, эту маленькую нежную руку.
Это не могла быть она, никак не могла, правда ведь? Он мог бы посмотреть, чтобы увидеть, она ли это. Но если бы он посмотрел… он знал, что бы он увидел: всего лишь переводчицу. И Ньерцу – того, кто предал его.
Враги.
Незнакомцы. Предатели.
Лучше держать глаза закрытыми, держать эту незнакомку за руку и говорить себе, что это Мелисса.
Аэропорт Сан-Франциско
Выйдя из «Боинга-797», Стивен был до остолбенения удивлен, обнаружив, что его ожидает лимузин – водитель стоял рядом, держа в руках табличку с его именем.
– Вы ждете меня? – спросил его Стивен. – Я Стивен Искерот.
– Да, сэр, – ответил шофер, молодой американский азиат. – Этот лимузин прислан в ваше распоряжение «Западным Ветром», с наилучшими пожеланиями.
Стивен пожал плечами.
– Что ж, тогда поехали.
Он сказал в «Западном Ветре», что увольняется, и все же они присылают за ним лимузины! Может быть, они надеются, что им еще удастся заставить его передумать.
Пусть попробуют. Он не собирается возвращаться. Мертвые животные, плавающие в пруду, эти кошмары, в которые они его послали, в другом мире – и в его собственном. Он не собирался возвращаться. Но не было причин отказываться от возможности прокатиться бесплатно. Возможно, это был избранный Уиндерсоном способ сказать, что он не держит на него зла.
На самом деле Стивену было все равно. Он просто пытался добраться из точки А в точку В, не развалившись на кусочки; а это значило, что он должен был верить в мир, каким тот предположительно должен быть.
Это было непросто, учитывая то, как люди вокруг него то и дело превращались в призраков. Или духов. Они были духами, все эти люди: духи в модных кедах и мокасинах, духи в спортивных костюмах и дождевиках, духи с оттягивающим руки багажом, духи, говорящие по сотовым телефонам, духи, глядящие телешоу на выходе из аэропорта. Чувство, которое возникло, когда он скользил, невидимый, по коридорам того здания в Нью-Йорке, так до конца и не покинуло его. Эти люди, несомненно, находились в обычных человеческих телах, но словно ехали на этих телах вместо того, чтобы быть ими – они были носимы телами, запертые в формах, которые принимали все решения о том, куда им идти, и принужденные волей-неволей ехать туда, куда везут.
Подобная точка зрения вызывала у него тошноту. Из-за этого все казалось эфемерным, увиденным во сне, нематериальным. Лишь однажды он увидел человека, который выглядел плотным, не-призрачным: это был среднего возраста азиат, возможно, тибетец. Большая сумка, которую он нес, была похожа на тибетскую работу. По-видимому, человек его почувствовал: он повернулся и пристально посмотрел на него. Кажется, он даже слегка кивнул? Затем двинулся дальше, двинулся более целенаправленно в каком-то неопределимом смысле, чем люди в окружающей его толпе, хотя у каждого из них, без сомнения, была какая-то цель. Словно бы этот тибетец был больше здесь, чем остальные.
А потом он затерялся в толпе.
Идя рядом с водителем лимузина, Стивен чувствовал, словно все могло растаять без следа в любой момент, и единственное, что держало мир на месте, была мысль. Великая Мысль, которую думало нечто неведомое. Но если то, что думало эту Великую Мысль, перестанет думать ее, то все это исчезнет, растворится в море хаоса, в море энергии.
Они спустились вниз, используя специальное приспособление с движущимися ступенями, предназначенное для транспортировки духов с одного уровня преходящей материи на другой: толпа, движущаяся вниз по эскалатору.
С большим облегчением он вышел наружу, в затянутое тучами, но сверкающее от недавнего дождя утро. Здесь он мог вдохнуть прохладный воздух и ощутить ветер на своих щеках и ладонях, ожидая, пока водитель подгонит машину. Холод был реальным.
«Белая зона предназначена только для погрузочно-разгрузочных работ».
Серебристый вытянутый лимузин подъехал и остановился перед ним, его электрический двигатель работал жутковато-бесшумно. Молодой шофер-азиат выбрался из машины, обошел вокруг и открыл перед ним дверцу.
– Прошу вас, сэр, – сказал шофер, улыбаясь; улыбка была замкнута в губах и совершенно никаким образом не сообщалась с глазами.
Стивен несколько неохотно забрался на заднее сиденье. Он не просил об этом. Он чувствовал себя здесь запертым среди запахов кожи сигарного дыма и… гардений?
Он нажал кнопку, опуская окно, чтобы холодный воздух бил ему в щеки.
– Вам не холодно, сэр? – спросил шофер, когда они отворачивали от поребрика, маневрируя между такси и тележками.
– Нет. Сегодня утром мне нужен свежий воздух. – Стивен уставился в левое окно, мимо которого проплывали развалины. Там же когда-то был ресторан, так ведь, когда он был еще мальчишкой? Один из стандартных ресторанов на краю аэропорта. Разбитые вдребезги стены, отгороженные желтой ленточкой, были грязны; земля вокруг заросла сорняками, пробившимися сквозь ледяное поле битого оконного стекла. А на одной из еще стоящих стен виднелись глубокие борозды, похожие на отпечатки огромных когтей. – Что, здесь что-то сносят? – спросил Стивен, чтобы отвлечься.
– Да, сэр, они наконец начали здесь прибираться. Говорят, что в следующем месяце начнут отстраивать заново, – сказал шофер. – Так я слышал. Девять лет стояло в таком виде. Эти демоны – всякие психи – так разгромили аэропорт, что ушло немало времени, чтобы все восстановить. Он начал работать в полную силу всего какой-то год назад.
Мимо проехал трамвай, полный пассажиров – коробка на колесах, полная призраков, так ему показалось. Он содрогнулся, вспомнив море энергии, гору, которая стояла на собственной вершине, лицо.