Демоны
Шрифт:
– Именно, – горько произнес Уиндерсон, медленно меряя шагами пространство комнаты. – Она и была здоровой. – Он сделал несколько шагов, взял пачку журналов с кофейного столика, стоявшего у дивана, положил обратно, взял вместо них какую-то безделушку и продолжал говорить, не глядя на нее: – Понимаешь, дело в том, что наши враги атаковали ее. Это единственная причина, по которой нечто столь серьезное могло приключиться так внезапно с человеком, находящемся в таком хорошем состоянии.
– Но мы этого не знаем, дядя Дейл, – возразила Жонкиль упавшим голосом. – Доктор сказал,
«Так вот оно что», – подумал Стивен.
Так вот почему она плакала тогда; вот почему о ней не было ни слуху ни духу. Почти сразу же после этого она попала в больницу.
– Вы все говорите, что ее «атаковали», – сказал Стивен. – Вы имеете в виду, что ее отравили или что-то в этом роде?
– Что-то в этом роде, – буркнул Уиндерсон. Потом взглянул на Стивена в упор. – Ее отравили психически. Я думаю, что она была психически атакована. Как видишь, не мы одни владеем психономикой. Существуют и другие, использующие ее, – наши конкуренты. Дурные, извращенные, беспринципные люди. О, ты-то вне всякой опасности. Такие люди, как ты, с природными способностями, вы защищены. Вы все равно что имеете психический иммунитет. А вот Жонкиль… – Он тряхнул головой.
У Стивена кружилась голова. «Все эти разговоры об атаках, о врагах – это наверняка брехня. Это звучит как полная брехня.
Но что если нет? Тогда я мог бы…»
Жонкиль в некотором смысле закончила его мысль.
– Если это верно – то, что говорит дядя Дейл… – Она подняла на него глаза, блестящие от непролитых слез.
– … тогда ты мог бы помочь мне. Но дядя Дейл сказал, что ты уходишь? Увольняешься? То есть – это ведь не из-за меня, правда же? Не из-за того, что я не связалась с тобой после того, как мы…
– Нет! – Стивен сглотнул. Ему отчаянно хотелось выпить еще. – Это просто… может быть, у меня действительно есть способности… в определенных условиях я могу, э-э… ну, делать то, что я сделал. Но это еще не значит, что это то, что я хочу делать. То есть если взять дубовый пример – вот если бы у меня был талант к борьбе сумо, это не обязательно значит, что я хочу провести остаток своих дней, швыряя потных людей на маты. Возможно, у меня это неплохо получается, но, мне кажется, я не создан для этого.
– Стивен, – сказал Уиндерсон, с изумленным недоверием глядя на него, – ты что, еще не понял? У тебя получилось! Это был потрясающий успех! Ни у кого другого не получалось так хорошо! Тот человек, на которого ты был послан повлиять, сделал в точности то, что от него ожидалось – буквально через несколько минут! Он полностью переменил свою первоначальную установку! Это не может быть совпадением.
Стивен перевел взгляд с Уиндерсона на Жонкиль.
– Ты знаешь обо всем этом?
Она медленно кивнула, выглядя немного озадаченной.
– Д-да-а… Немного. Достаточно. Это все равно что реклама – или умение торговать. Только психическое. Психическое влияние на экономику. – Она вздрогнула и нажала кнопку, вызывая сиделку. – Мне нужно принять морфий.
– Мальчик мой, – продолжал Уиндерсон приглушенным тоном, держа руку на Стивеновом плече, – ты преуспел – и это значило для нас так много! Мы искали человека, владеющего даром, способностью преуспеть в этом в течение долгого, долгого времени. В последний раз – теперь, когда у тебя получилось. Но есть нечто гораздо более значительное, что ты должен для нас сделать. Нечто, что изменит весь мир и спасет жизнь Жонкиль.
В комнату вошел молодой медбрат, стриженный ежиком.
– Чем могу помочь, мисс? – спросил он.
– Мне нужно еще лекарство – у меня боли.
– Да, конечно, я… я сейчас принесу его. То есть я сейчас схожу за доктором, и он… сделает это.
Он поспешил прочь, покосившись на телохранителя. С этим парнем было что-то не так. Стивен покачал головой.
Потом Жонкиль взяла его за руку, и это прикосновение пронзило его электрическим шоком до самого паха.
– Стивен… я не знаю, действительно ли меня атаковали, но знаю, что есть одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы помочь мне.
– Я… мне хотелось бы. Разумеется. Только я не вижу, что могу здесь сделать.
– Ты можешь войти туда, в невидимый мир… найти нужное место в спиритуальной экологии.
– Спиритуальной экологии?
– Это такой технический термин, – поспешно вмешался Уиндерсон, метнув в нее взгляд. – Из психономики.
Жонкиль облизнула губы и продолжала:
– Мне нужна твоя помощь – в том мире. Есть такая вещь, которая называется Черная Жемчужина…
– Черная Жемчужина?
– Я понимаю, что это звучит странно… но эта вещь – этот предмет – это нечто вроде зеркала, которое может показать мне, как стать здоровой. И для того чтобы добраться до него, необходимо войти туда. У тебя есть дар, способный вести тебя. У нас нет больше никого, кто бы обладал достаточной способностью. Ты наш ретривер.
– Но ведь… тот мир, реален он или нет – это ведь все в уме. Оттуда нельзя ничего принести. Объекты там не существуют таким же образом, как здесь, насколько я могу судить.
Уиндерсон кивнул.
– Верно, но здесь эта вещь не будет объектом. Не в обычном смысле. Тем не менее ты можешь сделать так, чтобы она появилась здесь.
Стивен уставился в окно. За окном было все то же грузовое судно, оно все так же медленно ползло по поверхности залива. Оно было сделано из металла, и оно было реально. За окном был залив Сан-Франциско. Он был холодным, и в нем можно было утонуть. Все это было реальным.
– Я… не уверен, смогу ли сохранить здравый рассудок, если пойду туда еще раз.
Она стиснула его руку и притянула его ближе к себе; ее губы раскрылись, и она подняла взгляд, глядя прямо ему в глаза. Она смотрела на него таким образом с минуту, ее дыхание было немного, почти неприметно, затрудненным. Потом, опустив тяжелые веки, она сказала:
– Ты сильный, ты сильнее, чем сам себе кажешься. Я чувствую это. Я почувствовала это в тот самый момент, когда мы впервые встретились. – Она смущенно отвела взгляд.