День 21
Шрифт:
Сердце Уэллса зашлось при звуке ее имени.
– Так вы видели Сашу? С ней все в порядке?
Его глаза встретились с глазами Кларк, и на ее лице отразилось понимание. Она всегда хорошо подмечала мелкие детали и раньше всех прочих понимала, что происходит. Уэллс думал, что она стала таким хорошим врачом в том числе и благодаря этим своим качествам. Кларк адресовала ему многозначительную улыбку, и Уэллс понял, что она знает, как много для него стала значить Саша, и рада этому.
– С Сашей все хорошо, – сказала она. – Она собирается вскоре навестить
– А ты собрался куда-то? – спросила Октавия, кивая на рюкзак Уэллса.
Беллами и Кларк переглядывались, пока Уэллс рассказывал им, что случилось утром, как все разозлились из-за исчезновения Саши, и как он сам решил уйти, пока его не вышвырнули.
– Это просто смехотворно, – вознегодовал Беллами. Уэллс даже не ожидал, что этот уолденский парень так из-за него возмутится. – Ты не можешь взять и уйти, потому что Грэхем и еще несколько придурков распсиховались. Они в тебе нуждаются. Мы нуждаемся в тебе.
– Пожалуйста, Уэллс, – вставила Кларк, – все будет хорошо. Особенно когда мы расскажем, что ты оказался прав насчет Саши. Если бы ты не отпустил ее, не видать бы нам Октавии. – Она стрельнула глазами в сторону младшей девушки, которая уже спускалась по склону холма, стремясь ускорить свое триумфальное появление.
– Я думаю… – Уэллс перекинул рюкзак с одного плеча на другое и повернулся к Беллами: – Поздравляю, дружище. Я действительно рад, что ты ее нашел. Ты никогда от нее не отступался, и это принесло результаты. – Он посмотрел на Кларк, а потом снова на Беллами. – Думаю, нам всем есть чему у тебя поучиться.
Беллами пожал плечами:
– Да я просто не знаю, как иначе-то. Я всегда о ней заботился. Это вроде как… мы родились не только для себя. Надо и о других заботиться.
Уэллс резко вскинул голову:
– Что ты только что сказал?
Беллами говорил небрежно, словно люди каждый день по многу раз произносят эти слова. Но Уэллс ни разу не слышал, чтобы они звучали тут, на Земле. Строго говоря, с тех пор, когда он слышал их в последний раз, прошли годы. Однако это не значило, что он не думал о них ежедневно.
Есть некоторые вещи, которые невозможно забыть.
Глава 30
Беллами
Беллами уставился на Уэллса, гадая, не сломался ли парень в конце концов от всех этих передряг. С чего это Уэллс так на него вылупился?
Беллами снова пожал плечами:
– Просто наша мама говорила так о нас с Октавией. Что, мол, нам повезло, что мы друг у друга есть, и что я должен заботиться о сестре. Это, мол, моя ответственность. – Он хмыкнул, хотя в душе поднялись горькие воспоминания. – Моя ответственность, потому что сама мама ни черта не собиралась нести никакой ответственности. – Он на миг замолчал. – Думаю, мой отец говорил что-то подобное. Наверно, он так объяснял, почему не может нас навещать.
Услышав эти слова, Уэллс побледнел.
– Эй, с тобой все путем? – спросил Беллами, косясь на Кларк, чтобы убедиться: она тоже заметила, как странно ведет себя Уэллс. Но, прежде чем та успела отреагировать, Уэллс спросил:
– Твою… твою маму случайно звали не Мелинда?
Это слово с глухим стуком упало в сердце Беллами. Он много лет не слышал, чтобы кто-нибудь произносил вслух мамино имя. Не слышал с тех самых пор, как охранники пришли к ним домой и нашли ее на полу, холодную и недвижимую.
– Как… откуда ты знаешь? – хрипло спросил Беллами, слишком потрясенный, чтобы добавить в голос враждебные или подозрительные интонации.
Странно спокойным голосом Уэллс рассказал Беллами о тайном прошлом своего отца, о его романе с уолденкой и его обязательствах по отношению к собственной семье.
– Мы родились не только для себя… отец всегда так говорил, когда чем-то жертвовал. Когда, например, уделял слишком мало времени нам с мамой… или не женился на женщине, которую любил. Но я не знал, что она родила от него ребенка.
Мир перед глазами Беллами вдруг завертелся и стал таять, остались лишь размытые тени и звездный свет. В мозгу тоже все закружилось. Единственной вещью, которая удерживала его, не давая упасть, было ощущение коснувшейся предплечья руки Кларк. Канцлер, человек, который был ранен по его вине, его отец? Он не мог говорить. Не мог дышать. Но потом он снова ощутил руку Кларк и сделал глубокий вдох. К его облегчению, зрение пришло в норму, и мир снова встал на свои места. Темные очертания деревьев, кусочки звездного неба меж ветвей, потрясенное лицо Кларк, нервное лицо парня, которого Беллами когда-то вроде бы ненавидел, но теперь, кажется… кажется все изменилось.
– Так, значит, мы…
– Единокровные братья. – Эти слова повисли в воздухе, словно для того, чтобы оба парня могли получше рассмотреть их, прежде чем примерить на себя. – Выходит, теперь вы с Октавией не единственные на всю Колонию. Теперь еще кое у кого есть брат.
Прежде чем Беллами успел сдержаться, из его груди вырвался смех.
– Кровные братья, – проговорил он. – Просто безумие какое-то. – Он тряхнул головой и с усмешкой протянул руку Уэллсу. – Братья.
Глава 31
Кларк
– Кровные братья, – сказала Кларк, наверное, в двадцать девятый раз за эту ночь.
Протянув руку, она провела пальцем по щеке Беллами, словно таким образом можно было обнаружить нечто, что говорило бы о его родстве с Уэллсом и чего она раньше просто не замечала.
Беллами, улыбнувшись, перехватил ее руку, поднес к губам и поцеловал.
– Знаю-знаю, в это трудно поверить. Просто потому, что я в сто раз красивее. – Но потом его улыбка увяла. – Это так сильно тебя беспокоит?