День без конца и без края
Шрифт:
– Я вас спрашиваю: кто разрешил в деревне заложить склад?
– повысила голос Мария Ивановна.
В это время подкатил самосвал с тем знакомым нам цыганистым шофером. Он лихо развернулся, обдав пылью собравшихся, и с ходу включил подъемный механизм: кузов вздрогнул и стал подниматься.
– Остановите разгрузку!
– закричала на него Мария Ивановна.
– Привет, бабуся!
– крикнул ей шофер.
– Рано базаришь... До города еще далеко.
– Я спрашиваю, черт вас возьми!
– Мария Ивановна направилась к тому седому на крыле.
– Кто вам разрешил здесь
Тот нехотя слез.
– Я прораб дорожного управления. Разрешил нам председатель сельсовета. С вас довольно?
– Садитесь со мной, и поедем сейчас же к председателю сельсовета.
– А кто вы такая?
– Я депутат Верховного Совета. Вот мой документ.
– Мария Ивановна вынула красную книжицу и протянула ее прорабу.
Тот обалдело уставился на нее и пролепетал:
– Хорошо... Сейчас... Хорошо...
Он, как-то пятясь задом, дошел до самосвала, мигом вскочил в кабину, и машина сорвалась с места. За ней понеслись, поднимая пыль, и два других самосвала. Цыганистый шофер сказал: "Вот так базар..." Поскорее опустил кузов, воровато озираясь на Марию Ивановну, и тоже укатил.
– Чуют кошки, чье сало съели, - сказал Петя.
– Дак они ушли-то на время, - сказали в толпе.
– Ничего, бабы, от меня не уйдут, - сказала Мария Ивановна.
– Где у вас тут сельсовет?
– А вот поезжайте через село, там спуститесь в ложбинку, а потом колок будет - березовый лес, перевалишь через бугор - тут тебе и Голованове, отвечала могучая женщина.
– А там и сельсовет.
– Поехали, Петя!
– Опоздаем в город, Мария Ивановна.
– Ничего, нагонишь!
Головановский сельский Совет. Пятистенный старый дом с высоким крыльцом. Вывеска. Красный флаг под крышей. Возле крыльца остановился "газик". Мария Ивановна вылезла из машины и стала подыматься на крыльцо.
Ее встретила пожилая морщинистая женщина в рябенькой кофточке:
– Вам кого, гражданка?
– Председателя сельсовета.
– Я вас слушаю.
– Меня зовут Мария Ивановна Твердохлебова. Я депутат Верховного Совета.
– Мария Ивановна подала свою книжечку.
– Очень приятно. Меня зовут Евдокия Тихоновна.
– Она вернула красную книжечку, пожала Марии Ивановне руку и показала на стул: - Садитесь! Сама села напротив.
– Кто разрешил в Дербеневе заложить щебеночный склад?
– Давыдов звонил... Заместитель председателя райисполкома. Дорожники просят. Я согласилась. Только, говорю, не валите возле памятника. Там у них площадь.
– А вы видели, где они сваливают щебень?
– Нет. Они должны были заехать за мной, чтобы место выбрать, и не заехали.
– Они валят посреди деревни.
– Не может быть!
– Звоните Давыдову!
Председательша сняла трубку:
– Але! Почта? Дайте мне город... Город? Семена Ивановича Давыдова!.. Але! Семен Иванович? Здравствуйте! Это Евдокия Тихоновна из Голованова. Ага! Семен Иванович, дорожники щебень валят прямо в Дербеневе, посреди деревни... Как что? Я говорю - посреди деревни! А? Я им не разрешала... До осени? Дак они одной пылью всю деревню задушат. У меня вот тут
– Понятно, - Мария Ивановна усмехнулась.
– Ну, звоните дорожникам.
Председательша стала набирать номер, потом замешкалась:
– Вы бы лучше сами. А то спять бросят.
Мария Ивановна взяла трубку:
– Кого спросить?
– Страшнова Владилена Парфеныча.
– Страшнов?
– сказала в трубку Мария Ивановна.
– Он самый, - басом ответила трубка.
– Из Голованова звонят... Кто вам разрешил посреди Дербенева закладывать щебеночный склад?
– Я согласовал с Давыдовым и с председателем сельсовета.
– Это неправда!
– Что?! А кто со мной, собственно, разговаривает?
– грозно вопрошала трубка.
– Депутат Верховного Совета Твердохлебова.
Наступила пауза. Потом трубка заговорила мягче:
– Так, товарищ Твердохлебова, я вас слушаю.
– Кто вам разрешил посреди села заложить щебеночный склад?
– Понимаете, у нас срочное задание - к октябрю пустить дербеневский участок дороги. Ну и выбрали место сподручнее.
– А вы спросили тех людей, что в селе живут? Вы подумали: как они жить станут вокруг вашего склада?
– Учтем, товарищ Твердохлебова... Учтем.
– Так вот, щебень заберите оттуда! Пришлите в Дербенево своих людей, а я привезу председателя сельсовета. Выбирайте место где положено.
Мария Ивановна сходит с крыльца и видит: по широкой деревенской улице, по траве-мураве, катит ее отец на высоком старомодном велосипеде. Он весело смотрит на нее и машет ей рукой. На нем все та же соломенная шляпа, белый пиджак, желтые краги. Мария Ивановна пошла к нему навстречу.
– Мария Ивановна, вы куда?
– крикнул Петя.
– "Газик"-то вот он.
Она остановилась, чуть шатнувшись, взялась рукой за сердце. Петя в один прыжок очутился возле нее.
– Вам плохо, Мария Ивановна?
– Что-то сердце... Я сейчас, сейчас...
– Может, к доктору заехать?
– Нет, пройдет.
Она несколько раз глубоко вздохнула и пошла к машине.
– Зови председателя сельсовета!
– сказала на ходу Пете.
Дербенево. Возле щебеночной кучи останавливается "газик". Из машины вылезают Мария Ивановна и Евдокия Тихоновна. Бабы, знакомые нам, окружают их.
– Ну, что? Как?
– спрашивают они.
– Все в порядке, бабы. Вот привезла вам верховную власть. Щебень уберут, перевезут на новое место, - сказала Мария Ивановна.
– Спасибо вам, Мария Ивановна! А мы давеча спохватились было, да поздно. Школьники признали вас. Это, говорят, Твердохлебова. Пшеницу которая выводит, - подошла к ней могучая тетка.
– Значит, вы та самая?
– Та самая, - смеется Мария Ивановна.
– Хоть молочка попейте, холодное молочко. Прямо из погреба, - подает Марии Ивановне старушка горшок с молоком.
– По нынешней жаре это питье в самый раз.