День без конца и без края
Шрифт:
– Очень просто - экспроприация экспроприаторов, - ответил бойко Судейкин.
– Какой же он экспроприатор, если у него не было батраков?
– спросила Муся.
– Все равно - жил на широкую ногу. То есть паразитически-буржуазный образ вел.
– Он плотник... Середняк! Я проверяла!
– крикнула Муся.
– За счет кого же он паразитировал?
– спросил Василий.
– За счет вас?
– Ну, это не обязательно, чтобы лично кто ему прислуживал. Он всех обирал.
– Каким
– спросил Василий.
– Больше всех наживался за счет продажи хлеба, - ответил Судейкин.
– Чей же он хлеб продавал?
– спросила Муся.
– Свой.
– Ну и вы свой продавали бы, - сказал Василий.
– А у меня его сроду не было, - с гордостью ответил Судейкин.
– Почему? Земля-то у вас по едокам была поделена.
– Потому что у него скота много было, навозу то есть. Две лошади, две коровы да свинья с поросятами. Опять для наживы...
– И вы бы развели скот. Что в том плохого?
– спросил Василий.
– А то, что я артель создавал, а он в сторону глядел.
– Мало ли кто куда глядел. Это еще не основание для репрессии. И я бы вам советовал написать письмо в РИК, чтобы пересмотрели дело Филата Одинцова.
– И не подумаю. И вам не советую связываться с его сыном. Это как же, оказывается, поддержка всяким элементам?
– А вы читали статью товарища Сталина насчет головокружения от успехов?
– спросил Василий.
– Читал. Но я теперь не занимаюсь коллективизацией, значит, она меня не касается.
– Правильно!
– улыбнулся Василий.
– А ты оборотистый!
– Мы приехали сюда новые сорта пшеницы выращивать, а не заниматься глупостями!
– вмешалась Муся.
– Вот как!
– Судейкин весь залился краской и встал.
– Классовая борьба поважнее всех наших пшениц и овсов. Я свое дело сделал - предупредил вас. Поступайте как хотите.
– Судейкин вышел.
– Вот блоха-то на теле классовой борьбы, - усмехнулся Василий.
– Ну, что будем делать?
– Надо ехать на заимку. У меня на подходе несколько колосков олекминской пшеницы. Проведу опыление там, на месте... Чувствую - тут что-то интересное может завариться.
– Ну, добро! Бери Марфу, Люсю, и Аржакон вас доставит. А я утрясу это дело в районе.
Аржакон, Муся, Марфа и Люся подходят к заимке Пантелея. Хозяин с хозяйкой встречают их еще на дороге.
– Проходите в избу!
– приглашает Авдотья.
– Нет, сегодня нам некогда, - говорит Муся.
– Пантелей Филатович, для начала нам хватит восьмой части десятины. Вы нам отмерьте. А рассчитываться будем так: подсчитаем средний урожай на вашем поле, и сколько придется на осьмушку, заплатим по базарной цене. Согласны?
– Дело, - ответил Пантелей.
– Дак вы проходите на поле, а я сейчас принесу сажень
Пшеничное поле. Четыре женщины, пригнувшись, начали свое нелегкое кропотливое дело. А в летнем северном небе ходят кругами острокрылые стрижи. Они резвятся и над затерянной в тайге заимкой, и над обрывистыми берегами широкой таежной реки.
Василий едет по реке на катере, смотрит на далекие берега, на безоблачное белесоватое небо.
Впереди показался город Якутск. Василий останавливает катер в затоне и говорит мотористу:
– Ждите меня здесь. В случае необходимости справьтесь в райзо. Пока! Василий уходит.
Райземотдел. Дверь с дощечкой "Заведующий райзо". Василий подходит к двери.
В кабинете встречает его пожилой человек, сдержанно-учтивый, в легком шевиотовом костюмчике.
– Здравствуйте, Василий Никанорович!
– протягивает из-за стола руку заведующий.
– Прошу присаживаться.
Василий, поздоровавшись, сел.
– Что там у вас за конфликт?
– спросил заведующий.
– Говорят, что вы начали кампанию за возвращение кулаков?
– А-а... Судейкин натрепал.
– Не знаю, кто натрепал. Но мне из райисполкома звонили и предупредили, чтобы вы занимались своим делом.
– Кто там звонил?
– Ну, фамилии я не спрашивал.
– Даже не спрося фамилии, вы уже решили: кто звонит оттуда, тот и прав?
– Я не хочу заниматься посторонними делами и вам не советую. У нас и своих хватает.
– Если человека незаслуженно, незаконно наказали? Неужели это вас не касается? Вы что, ничего не слыхали о перегибах?
– Есть люди, которых специально уполномочили разбирать эти перегибы. Вы-то чего волнуетесь?
– А я волнуюсь потому, что в наших учреждениях у некоторых своя рубашка ближе к телу. Своя хата у них с краю... А между тем партийный билет носят в нагрудном кармане.
– Это намек?
– Вы догадливы.
– А вы невыдержанный молодой человек. Мне еще сообщили, что вы вступили в сделку с кулацким элементом. И на его заимке чуть ли не опытное поле открыли?!
– Это клевета! На заимке Одинцова скороспелая пшеница, нужная нам позарез.
– Заведите себе такую же.
– Вот этим мы и занимаемся.
– На кулацкой заимке?
– усмехнулся заведующий.
– Где угодно. И у самого господа бога смогли бы подзаняться, будь у него опытное поле.
– Ну что же, ваше дело - ваш ответ. А вы, между прочим, читали последнюю статью товарища Лясоты "Революция в ботанике"?
– Читал эту галиматью!
– ответил Василий.
– Вон вы как! Товарищ Лясота правильно говорит - старые методы селекции не для нас. Черепашьи методы! А то еще и раковые! Назад пятитесь, к богу.