День города
Шрифт:
– Не буду, – расплылся в лукавой улыбке Орловский. – Это, Вадим Сергеевич, для того, чтобы вам было проще принять правильное решение. Болтать начнут обязательно. Думаю, людская молва уже причислила вас к числу моих новых соратников. Оставаться на старом месте вам теперь как-то даже неудобно – мало ли, что люди подумают. Так что, Вадим Сергеевич, не надо разочаровывать своих уже почти бывших коллег.
Как только за Демидовым захлопнулась дверца, Орловский, словно маску, снял с лица добродушную улыбку, откинулся на спинку сиденья, сосредоточенно глядя в спину удаляющемуся Вадиму.
– В мэрию, – бросил он водителю и устало прикрыл глаза.
Рабочий день давно закончился, и
– Идиот, – сквозь зубы процедил Орловский. – Еще бы сопровождение с мигалками заказал. Или оркестр для торжественной встречи.
Одним из клиентов конторы «Буханский и партнеры» являлась американская корпорация «Глобал Электрик», которая с недавних пор сильно заинтересовалась деятельностью Шмаровского Электродного завода. Орловский догадывался, какие вопросы прибыл решать с ним Буханский – вопросы, требующие неспешного обсуждения в тихой интимной обстановке и никак не предполагающие лишнего внимания к договаривающимся сторонам. Однако Герман Иосифович остался верен себе: прилетев из Москвы, он не мог ограничиться наймом обычной неприметной машины для поездки в Шмаров, а заказал огромный представительский лимузин с водителем. Потребность постоянной демонстрации окружающим своего высокого статуса порой приобретала у него какие-то болезненные формы, и Орловский удивлялся, как старому юристу удается обстряпывать иногда весьма деликатные дела своих непростых клиентов при такой тяге к показушному блеску. Вот и сейчас – припер свой сверкающий сундук прямо под окна мэрии в нерабочее время, чтобы каждый мог задуматься о том, что это за высокие гости заседают с градоначальником по вечерам.
В приемной на черном кожаном диване, закинув ногу на ногу, вальяжно расположился пожилой седовласый господин в идеально подогнанном светлом костюме. Скромно выглядывающий из-под обреза рукава массивный «Ролекс», золотая заколка на галстуке, элегантные очки в золотой же оправе, перстни, украшавшие как минимум половину пальцев обеих рук, – все эти невинные безделушки молчаливо, без словесных презентаций и визитных карточек, демонстрировали степень успешности своего владельца. Господин сосредоточенно изучал какие-то бумаги из тонкой кожаной папки, перед ним на полированном журнальном столике дымилась, наполняя приемную волшебным ароматом, чашка черного кофе.
– Герман, дружище! Ну, здравствуйте, дорогой мой, здравствуйте, – привычно забалагурил Орловский, едва переступив порог.
Он крепко стиснул руку поднявшегося ему навстречу Буханского, потом, словно в порыве восторженных чувств, обнял его, прижал к себе, энергично похлопывая по спине и не замечая мимолетной гримасы удивления и неудовольствия, проскользнувшей по лицу юриста.
– Извините, что задержался, но дел навалилось – вы не представляете! День города – это ведь для простых людей праздник, а для нас, руководителей, только хлопоты одни. Мариночка, ты на сегодня свободна, лети, деточка, кавалеры заждались, поди. А вы, Герман, прямо с самолета? Наверняка и не ужинали еще. У меня вот тоже так – ни сна, ни отдыха, иногда и поесть толком некогда.
Не замолкая ни на секунду, Орловский провел гостя в кабинет, услужливо и чуть суетливо отодвинул для него стул перед столом для совещаний, сам демократично пристроился не на своем кресле, а на другой стороне, напротив Буханского.
– Ваш вчерашний звонок, откровенно говоря, меня удивил – что за срочность такая? Все договоренности вроде в силе, подготовка к сделке идет нормально. А знаете что? – мер изобразил человека, только что
– Извините, что вынужден вас прервать, Алексей Леонидович, – заговорил гость неприятным скрипучим голосом. – Но я возвращаюсь в Москву ночным рейсом. Вылет через…, – он бросил короткий взгляд на свой «Ролекс», – четыре с небольшим часа. Так что, с учетом дороги до аэропорта, у нас с вами совсем мало времени. С вашего позволения, я бы хотел перейти к делу и изложить вам причину моего визита.
Возникла неловкая пауза, Орловский, не ожидавший такой отповеди и продолжавший по инерции широко улыбаться, молча развел руками, демонстрируя, что желание гостя для него закон.
– Мне вчера позвонили мои клиенты, именно они настояли на том, чтобы я срочно вылетел к вам и лично убедился в вашей готовности к выполнению достигнутых договоренностей. Мои клиенты крайне встревожены, и, думаю, вам не надо объяснять причину их тревоги.
Алексей Леонидович Орловский никогда не стал бы мэром, если бы не умел в любых, даже самых сложных переговорах мгновенно подстраиваться под собеседника, находя для любых слов единственно правильный тон. Он знал причину тревоги клиентов Буханского, более того, сам в последние дни испытывал нешуточное беспокойство о судьбе совместного с ними проекта. Только, в отличие от Буханского с его клиентами, мэр узнал тревожные новости гораздо раньше и уже имел конкретный план действий.
– Признаться, я не очень хорошо понимаю причину такой обеспокоенности, – сказал он, глядя на собеседника с хорошо разыгранным удивлением. – У меня нет информации о каких-то проблемах, способных помешать нашим договоренностям.
– Речь идет об интервью губернатора Первому каналу, которое он дал два дня назад, и в котором заявил о скором получении Шмаровским заводом контракта по «Воле Востока», как о деле уже решенном.
– А, вот вы о чем, – с облегчением произнес Орловский. – А я-то уж подумал – случилось что. Герман Иосифович, вы же знаете ситуацию не хуже меня. Завод на грани банкротства, при таком финансовом состоянии говорить о каких-то контрактах просто смешно. Введение внешнего управления – дело одного-двух месяцев, после чего ваши клиенты спокойно смогут осуществить все свои планы.
– Не валяйте дурака, – Буханского начало раздражать показное простодушие мэра, в которое он не верил ни секунды. – Вы прекрасно понимаете, что под такой контракт любой госбанк без проблем откроет им кредитную линию, о чем, кстати, также упомянул губернатор в своем интервью.
– У меня есть основания предполагать, – осторожно начал Орловский, – что завод не получит контракта, а, следовательно, и кредитов под него.
– Ваши предположения вряд ли успокоят моих клиентов. Мне нужны подробности: что конкретно вы намереваетесь предпринять для благоприятного исхода дела?
– Благоприятного, – задумчиво повторил Орловский. – Это ведь, как посмотреть, Герман Иосифович, для кого какой исход будет считаться благоприятным. Вы знаете, что на электродном заводе работает почти десять процентов трудоспособного населения Шмарова? А вы в курсе, что у нас осенью выборы? Теперь представьте: столько народу сразу лишаются работы, да еще перед выборами. Им же надо будет что-то обещать, как-то решать с ними. А чего решишь – работы в городе нет. И вообще, закрытие такого крупного предприятия – не лучшая характеристика городскому руководству.