День козла
Шрифт:
Платили за сотрудничество гэбисты не слишком щедро, хотя приварок к зарплате педагога оказался все-таки заметным, но Пеликан работал не столько из-за денег, и даже не из-за страха оказаться в зоновском «петушатнике», сколько из искреннего интереса, превратив стукачество в своеобразное хобби. Второе по значимости после просмотра дефицитных в те годы порножурналов.
Начало восьмидесятых годов стало для осведомителя порой расцвета. Его резидентов интересовало буквально все – что говорят и думают козловцы о партии и правительстве, о местных органах власти, об афганской
Свои агентурные сообщения Пеликан строчил, не выходя порой из учительской – достаточно было послушать коллег, заведя с ними разговор о продовольственном и вещевом дефиците, о прочих тяготах социалистического бытия. Правда, для его болтливых не в меру собеседников такие откровения внешне ничем плохим не кончались – никого из них не арестовали, не сослали за Уральский хребет, ну, может быть, в должности не повысили, в турпутевке за рубеж отказали – так все это мелочи, и в этом плане совесть Пеликана была чиста.
В начале девяностых о нем будто забыли на несколько лет, потом опять вспомнили, вышли на связь, но сведения о том, как ругали ельцинский режим нищенствующие учителя, новых кураторов из ФСБ уже не интересовали. И конвертики при встречах Пеликана с резидентами становились все тоньше, хотя сейчас денежки их доверенному лицу были ох как нужны! Ночные бдения у экрана компьютера, платные порносайты стоили немало.
И вот, наконец, долгожданная встреча с человеком из «конторы», солидный гонорар и задание – не так себе! От сознания того, что вновь востребован «органам», и жизнь вновь обретает некий высокий, государственный даже смысл. Пеликан засуетился, забил копытом, словно старый кавалерийский конь при звуках полковой трубы…
На базарчике, который работал лишь в первой половине дня, с утра было многолюдно. Торговали здесь в основном местной снедью – мясом, молоком, поспевающими дружно на окрестных огородах овощами, но были и заморские фрукты, которые раньше лишь в Москве купить можно было, да и то отстояв очередь, – бананы, апельсины, ананасы… Народ неторопливо плыл мимо прилавков; приценивался, торговался, взвешивал и покупал. Ни о каких президентах, террористах ни покупатели, ни продавцы не рассуждали. Потыкавшись туда-сюда и купив еще бутылку пива, Пеликан отошел в закуток между двух киосков, встал, прихлебывая из горлышка, прислушиваясь к разговору трех быковатых парней, выпивавших за пластиковым столом по соседству.
– Что-то ментуры сегодня понагнали, – досадовал один из них, смачно чавкая колбасой, откусывая куски прямо со шкуркой от увесистого батона. – Рейд у них какой, или че?
– Темнота, – укорил его товарищ – такой же плотный, короткостриженный. – У нас же этот в гостях… Ну, как его, который президентом-то был?!
– А мне все президенты по барабану, – рыгнув сытно, бросил на стол погрызанную колбасу первый. – Я политикой не интересуюсь. Давай еще водочки выпьем. За Сашину стажировку. Штоб, значит, все нормалек прошло!
– Мне тоже политика не интересна, – разлил водку на троих его
– Кабан отмажет… А президента здесь охранять не от кого. Эти лохи, – парняга пренебрежительно мотнул головой в сторону рыночной толпы, – Любой властью довольны. И мы тоже. Я, дело прошлое, на малолетке еще при коммуняках сидел. Так там все на уши наезжали, воспитывали. Это, деточки, нехорошо, это, деточки, нельзя… И сейчас то же самое. Теперь ко мне мент без адвоката вовсе не подходи! Я свои права знаю…
– Ерунда это все! – встряхнулся вдруг осоловело молчавший до этого третий парень.
– Ты че буробишь?! – нахмурился на него первый. – Тебя, бля, на помойке нашли. Отмыли, прикид новый дали, спортивный костюмчик – «Адидас»! Фирма! Вот и сиди, слушай, чо старшие говорят!
– Я про то, что ментов для охраны нагнали, – упрямо тряхнул головой парень. – Ерунда это все! Щас знаешь как?! – он качнулся за столом пьяно, прицелился воображаемой винтовкой. – Оптика мощнейшая. За километр – бац! И нет вашего президента!
– За километр? Гы-гы-гы, – загоготал один из собеседников. – Ты че, в натуре, из пушки по нему палить будешь? Или из этой… как ее… Ракеты класса земля-воздух?!
– 3-зачем из ракеты? – обиделся парень. – Я б его из СВД запросто за километр снял.
– Что за СВД? – заинтересовался собеседник.
– Снайперская винтовка Драгунова. У меня такая в Чечне была. Я из нее на восемьсот метров в спичечный коробок попадал!
Пеликан, обмерев, слушал этот разговор, еще не веря в удачу. Вот же они, экстремисты! Сидят свободно за столиком, водку пьют, а между делом об убийстве Первого президента толкуют!
– А ты, Сашка, в людей попадал? В чечиков? – спросил один из парней.
– Попадал. Только б лучше в этого президента, который войну затеял, попасть. Тогда б ничего не было! – пригорюнился Сашка.
– Вo, блин, герой! – осклабился его приятель. – Давай за это и выпьем!
Пеликан сорвался с места, зашагал споро, раздвигая толпу, лихорадочно повторяя про себя приметы парней. «Тpoe. Все плотные, стриженые. У одного передние зубы выбиты. У другого татуировка на правой кисти – „Вован“. Третьего Сашкой зовут. Белобрысый, среднего роста. Без особых примет. Тихоня. Такие, говорят, самые опасные!»
Решив, что его куратор из ФСБ остановился, вероятнее всего, в Доме колхозника, раз и прошедшую, и предстоящую встречу назначил в тамошней забегаловке, Пеликан, распираемый важной информацией, направился туда.
Он даже заготовил фразу, которой намеревался сходу огорошить резидента: «Промедление, Семен Семеныч, смерти подобно, – заявит он ему. – Жизнь Первого президента России в опасности!»
Ворвавшись в вестибюль Дома колхозника, Пеликан сразу бросился к окошечку регистрации и только тут сообразил, что фамилии Семена Семеныча не знает, да и имя-отчество слишком похоже на вымышленные. Махнув в отчаянье рукой на вопрос регистраторши: