День не задался
Шрифт:
— Вас понял!
Из Барвенково идем в Купянск. Фронт слева, установил связь с "Косой", там Люда дежурит.
— Четвертый. Вас вижу. Эшелон 3 и 5. Вокруг вас чисто!
Через 10 минут Люда сказала:
— Четвертый! Пересекающимся курсом пара противника, выше 2, курсовой 10 часов. Дистанция 10.
— Понял. Пошел наверх! Пятый, слева противник. Пошли наверх.
— Пятый понял.
Заняли высоту 5.5.
— Четвертый. Противник ниже вас 500, дистанция 3 км, курсовой девять.
— Понял, разворачиваюсь! Пятый, курс 280!
Резко поворачиваю и замечаю две точки.
— Пятый, прикрой, атакую. После атаки разворот на солнце!
— Прикрываю! — "только бы не оторвался!"
Немцы заметили нас и начали перестраиваться для атаки. "Мессеры"-охотники. В лоб на них опасно: три пушки и два пулемета. Даю ногу,
— Коса, я – Четвертый! Противник уничтожен! Один мой, один – пятого! С походом, Петя! Сообщите наземникам: один выбросился с парашютом. Это – охотник! Ловить!
— Вам курс 38, эшелон 3, четвертый. Домой, Пашенька!
Перед заходом на посадку напомнил Петру, что нос у наших машин тяжелый, поэтому резко не тормозить. Можно скапотировать. Сели нормально, зарулили и вылезли из машин. Петр, вместо уставного: разрешите получить замечания, сходу выпалил:
— Товарищ генерал! Я не успеваю за вами развернуться! Дважды отстал!
— Идем к машине, залезай, садись и пристегнись.
Он выполнил.
— Теперь кресло вперед. Давай-давай! Отлично! Теперь спинку выше, еще выше. Порядок! И поднимай сиденье! Да чуть привстань, иначе не пойдет. Чуть ниже, смотри по прицелу. Притяни плечевые. Отлично! Левую руку положи на сектор газа. Попроси механика чуть его опустить. Вот на столько! — я пальцами показал. — И учти: разворот выполняется всеми точками управления: и ручкой, и педалями, и оборотами, и шагом винта. А ты вцепился в ручку двумя руками и хочешь выполнить его на ровном газу! — меня так и подмывало сказать ему: "Сам же меня этому учил!" – Надо использовать для разворота: и изменение оборотов, и гироскопический момент, и резкую работу педалями, и изменение шага. Но, разворот вправо резко отличается от разворота влево. Ладно, вылезай. Не ругаю, бой провел отлично, и не забывал, что ты – ведомый! Так и действуй. А разворотами – займемся! Кстати, с первым мессом-охотником!
— Да вы же его выложили, товарищ генерал.
— Действовал правильно: успеваешь добить и уйти: добивай и уходи за ведущим. Нет? Уходи за ведущим. Все на сегодня. Вот твой механик: Аркадий Львович. Прошу любить и жаловать. Сидишь либо здесь у самолетов, либо в штабе возле адъютантов, если я там. Если меня в штабе нет, то возле самолетов. Я – в штаб.
— Понял, прикрываю! — улыбнулся Петр и, подхватив свой вещевой мешок, двинулся к штабу армии.
В ходе боев за Харьков наметился перелом: Манштейн предпринимал безуспешные попытки деблокировать элитные дивизии СС и перебросил много войск севернее Харькова, но Харьков взяла 57 армия и части 5 гв. танковой. Одновременно Воронежский фронт довольно быстро выдвинулся к Ахтырке. Там часть войск повернула на юго-восток, стремясь окружить Манштейна. Генерал Кемпф, растерявший основной кулак танковых войск под ударами авиации, отходил к реке Псел, затем по приказу Манштейна, изменил направление отхода, и пошел на юг. Манштейн, поняв, что прорваться к Черкесской не удастся, начал отход на юг. В этот момент пришел приказ срочно усилить авиагруппировку на южном фланге нашего фронта. Мы начали перебрасывать туда 1 смешанный авиакорпус и две штурмовые дивизии. Первого августа войска фронта прорвали оборону противника на фронте почти в сто километров и двинулись на Сталино. Части 1, 2, 3 гвардейских и 51-й армий прорвали фронт у Каменки, Ворошиловска и Артемовска. Началось освобождение Донбасса. Авиационного кулака у немцев здесь не было, отдельные истребительные полки немцев противопоставить
В Ставке, кроме Сталина, было два маршала авиации Новиков и Голованов.
— Ну что ж, товарищ Титов, — сказал Сталин, — наш с вами эксперимент прошел успешно. По оценкам присутствующих здесь товарищей, отвечающих за работу нашей авиации, вам удалось сохранить боеспособность вверенных вам частей, и укомплектовать их новой техникой. Старая техника выведена на запасные площадки и ремонтируется. Сколько времени вам понадобится для этого?
— Согласно моим расчетам, около двух месяцев, т. е. за месяц до окончания ресурсов этого комплекта самолетов. Если не произойдет больших потерь, т. к. пополнение идет, в первую очередь, из второго комплекта.
— Товарищ Сталин, у меня есть вопрос к товарищу Титову.
— Пожалуйста, товарищ Новиков.
— По отчетам, во время Курской операции, самые большие потери в вашей армии понесли ночные бомбардировочные полки. Чем обусловлены эти потери?
— В количественном отношении, это, безусловно, так. Потеряно безвозвратно 137 машин, что составляет 9.4 % парка трех воздушных корпусов. Практически все они, 129 машин, потеряны в одну ночь: 17 июля. На местах боев нами обнаружено около 200 единиц тяжелой бронетехники, 800 автомашин, около 1000 артиллерийских орудий. Посчитать количество уничтоженных солдат и офицеров противника возможности не было. Несомненно, что кроме нас, там работала АДД, но, тем не менее, наш вклад в разгром трех дивизий СС тоже присутствует. Другой техники, способной выполнить эту работу у меня не было.
— А штурмовики?
— Из-за пламени, выбивающегося из выхлопных патрубков, использовать Ил-2 ночью – невозможно.
— А почему нельзя было подождать утра и атаковать? Ведь У-2 не приспособлен атаковать танки!
— Немцам требовалось отойти на 7 км и занять линию обороны, которую они занимали до 5 июля. До утра они бы успели это сделать. А так, они остались лежать там, где их застали наши самолеты.
— Товарищ Сталин, нас, последнее время, очень часто стали упрекать именем товарища Титова, что мы не бережем людей. Дескать, он людей бережет, а мы – нет. Поэтому я и задал эти вопросы генерал-лейтенанту, — с довольным лицом сказал Новиков. — И услышал именно то, что ожидал услышать.
— Разрешите, товарищ Сталин? — спросил я.
— Пожалуйста, товарищ Титов.
— Товарищ маршал, я бы с большим удовольствием послал Ил-2 на эту работу, если бы по приказу Командующего ВВС РККА, им бы, в заводских условиях, удлинили бы выхлопные патрубки, товарищ Маршал авиации.
— Только удлинить патрубки? И все? — спросил Сталин.
— Так точно, товарищ Верховный!
Теперь бледный вид имел уже маршал Новиков.
— А почему вы об этом не сказали раньше?
— Я - истребитель, и командовал ночным истребительным полком. И был заместителем командующего армией по истребительной авиации. То, что, в ходе операции, пришлось решать другую задачу, и привлекать к работе других "ночников", стало известно 16 июля. В условиях менее плотной ПВО, ночные бомбардировщики У-2 справлялись с подобной задачей. Это было под Сталинградом. Но, немцы тоже извлекают уроки из войны. И они насытили ПВО тяжелых танковых дивизий зенитной артиллерией до предела. Для решения этой задачи, наши ВВС оказались не подготовленными. В итоге, один ночной полк истребителей-бомбардировщиков на пять фронтов. Задачу такого масштаба одним полком – не решить, товарищ Сталин. Сделали все возможное.