День Правды
Шрифт:
– Вижу, мои родственники уже успели тебя достать. Скажи, на что намекал Виктор, когда говорил о боевых действиях? Ты должна мне обо всем рассказывать.
Я заверила, что ничего существенного не было, а я не стукачка, чтобы докладывать о каждой мелочи. Если произойдет что-то серьезное или даже не очень серьезное, но касающееся непосредственно ее, то я сразу же ей об этом расскажу. Антонине Петровне мой ответ не очень понравился, но настаивать она не стала, и мы отправились в парк. На мне была новая курточка, которая нравилась мне не только внешне, ни и наощупь, и я
Лужайка перед коттеджем была приготовлена для приема гостей. Четыре фонаря, прикрепленные к высоким шестам, намечали некий прямоугольник, внутри которого и должно было разворачиваться действо. Там стояло несколько пластмассовых зеленых столов, на которых разместились бутылки со всевозможными напитками, красиво нарезанные овощи и фрукты. Для желающих имелись стулья. Под одним из фонарей стоял высокий длинный мангал, возле него хлопотали мужчины. Виктор шевелил угли, а Эдик с Кириллом нанизывали мясо на шампура. Лаура вызвалась им помочь, но муж ее остановил:
– Шашлык не терпит женских рук, – изрек он, вынимая из эмалированного ведра очередной кусок мяса.
Вадим вместе с отцом и дедом подключали музыкальный центр с огромными колонками, обсуждая, какой диск поставить первым. Наблюдалась необычная картина: мужчины занимались хозяйством, а женщины маялись от безделья. Лаура с Тамарой отошли в сторонку покурить, а Вера Ивановна что-то возбужденно говорила старшей невестке. Мы присоединились к ним. Вдруг все вспомнили, что давно не видно самых младших отпрысков, и Вера Ивановна с Лаурой отправились на их поиски, то и дело выкрикивая: «Илья! Георгий!» Надо думать, имена были даны с подтекстом: Илья-пророк и Георгий-победоносец. В этой семье ничто не делается просто так.
В женской компании нас осталось четверо, и обстановка в этом узком кругу ощущалась довольно напряженная. Антонина Петровна была необычно молчалива. Разговор начала Тамара, выразив пожелание – поскорее закончить строительство теннисного корта. Загородный дом без корта и бассейна теряет половину своей прелести, сказала она, даже если похож на дворец.
– Корт к июню будет, – проворчала Антонина Петровна, – а от бассейна увольте. Это слишком дорогое удовольствие. К тому же, летом можно купаться в реке, а зимой мы здесь не живем.
Видимо, это была их давняя распря, но, само собой, последнее слово оставалось за Антониной Петровной. Наконец младшие отпрыски были найдены, и Виктор объявил, что пора наливать. Эдик с Кириллом, вытерев руки, сразу этим и занялись, а Виктор остался у мангала, следя за готовностью шашлыков. Произнести первый тост было доверено Антонине Петровне. Я ожидала услышать что-нибудь вроде «мир, май, труд», но моя подопечная меня удивила и, похоже, не только меня. Она стала говорить об отношениях между родственниками, о полном доверии, которое должно быть между ними, а закончила и вовсе непонятно: «Добро вернется добром, а зло – злом». Повисло тягостное молчание, все недоуменно переглядывались, тогда Эдик попытался разрядить обстановку:
– В
Отставив в сторону бокалы, мы приступили к шашлыкам, которые оказались на удивление вкусными и сочными. Я уплетала за обе щеки, а Антонина Петровна, едва надкусив, отложила шашлык на тарелку. Она сидела на стуле, а я стояла рядом с ней c шампуром в руке, когда к нам подошел Виктор и обеспокоено поинтересовался:
– Антонина Петровна, неужели вам шашлык не понравился?
– Что ты, Витя, – устало отозвалась она, – шашлык как всегда отменный, просто у меня нет аппетита.
– Может, рюмочка Гранд Марнье поможет?
Она сначала отказалась, но потом передумала:
– Ладно, неси. Обычно он хорошо на меня действует.
Вскоре Виктор вернулся с бокалом, на дне которого плескалась пахнущая апельсином тягучая жидкость. Антонина Петровна предложила и мне ее отведать, но я предпочитаю более легкие напитки. В это время раздалась музыка, и Вадим, взяв на себя роль диджея, объявил белый танец, после чего прямым ходом направился ко мне. Я вопросительно посмотрела на Антонину Петровну.
– Иди, иди, – сказала она. – Вадик у нас шустрый, весь в своего тезку, двоюродного деда.
Эта песня в исполнении Джорджа Майкла обычно навевает на меня романтическое настроение, но мой сегодняшний партнер был уж слишком юным, так что никакой романтики не было и в помине.
– Катя, ты такая красивая! – с чувством сказал он. – Я никогда таких не встречал.
– Какие твои годы! Еще встретишь и не таких.
– Не таких, может быть, и встречу, – упорствовал он, – но таких, как ты, вряд ли.
– Надо смотреть в будущее с оптимизмом, – ощущая себя его бабушкой, сказала я. – Ты видный парень, а то ли еще будет!
– А что, – вдруг развеселился Вадим, – девчонки по мне с ума сходят, просто не знаю, куда деваться.
– Да ты еще и хвастун! – возмущенно воскликнула я.
Вадик со мной не согласился:
– Я не хвастун, просто очень правдивый.
Примерно в таком ключе были и дальнейшие разговоры. Наш танец поддержали только Вера Ивановна с мужем, а остальные продолжали уплетать шашлыки, обильно запивая вином. Завтра должны подъехать друзья Виктора и Тамары, тогда, возможно, будет больший интерес к танцам, а то тут кроме меня сплошные родственники. Мой юный кавалер проводил меня на прежнее место, и тут же подошел Эдик. Виктор с усмешкой посмотрел на него, а Антонина Петровна во второй раз меня напутствовала:
– Иди, иди, мы пока с Витей пообщаемся.
– Может, перейдем на «ты»? – сразу взял быка за рога Эдик и крепко прижал меня к себе.
– Можно и на «ты», – сказала я, – только не усердствуй с прижиманиями.
Он непринужденно рассмеялся:
– Постараюсь, хотя, поверь, это нелегко. Думаю, мой племяш уже утомил тебя комплиментами?
– Не без этого.
– Неужели ты не любишь комплиментов?
– Это зависит от обстоятельств, – с расстановкой произнесла я.
Эдик наклонил голову и, прижавшись щекой к моим волосам, вкрадчиво спросил: