День рождения монстра
Шрифт:
– Ты же знаешь, что это бы не помогло.
Старик промолчал.
– С тобой дело плохо. Я бы тебя отнес вниз, но ведь на материк ты тоже не хочешь?
– Нет. А если?
– Если не пройдет.
– Просто чуть-чуть…
– Наш командир, он никогда не нарушит инструкций. Чтобы не случилось, он покрывать тебя не станет. Сейчас ставят слишком мощные психоблоки. А как было в ваше время?
– Можно было обойти.
– А теперь нельзя. Прости.
Он достал личную аптечку и высыпал все cодержимое на пол.
– У тебя еще что-нибудь есть?
– Не осталось.
– Понятно. Вот это отличная таблетка, самый новый регенерант. Кости и мышцы срастутся за два дня. Если нет внутреннего кровотечения. А если есть, то сам бог не поможет. Кстати, меня всегда интересовало – кто такой бог и что значит эта поговорка? Не знаешь? Ну,
Он запомнил номер и расположение комнаты и вернулся в зал.
19
Оборотни все меньше контролировали себя. Сейчас они почти не смущались в присутствии двух людей с материка. Чундрики превращались то в обезьян, то в белок, и гонялись друг за другом по деревьям. Однажды они превратились в две кучи экстрементов и легли на тропинке.
Информация:
Оборотни могли превращаться не только в зверей, птиц или рыб, но и принимать практически любой внешний вид. Они умели подражать растениям или неживым предметам. Конечно, их подражательские способности были несовершенны, хотя и поддавались тренировке. Например, если оборотень превращался в стол, то у такого стола провисала столешница, а если в автомобиль, то ни о каких подшипниках или стеклах не могло быть и речи. Проще всего они передавали формы различных аморфных и малоопределенных тел, как то: камни, бревна, кучки. Но и в этом случае мелкие детали выдавали их. Оборотень мог превратиться в живое дерево, но ветви у такого дерева были бы слишком толсты и тяжелы, а листья – совсем не похожи на настоящие листья. Для того, чтобы скопировать мелкие тонкие детали, оборотню нужен был сильный душевный подьем. Известен например, случай, когда группа оборотней, обкурившихся наркотиков, вообразила себя телебашней и сцепившись вместе, изобразила это сооружение – да так натурально, что обманула нескольких профессиональных электриков. Это было еще в те времена, когда люди смотрели телевизоры – тридцать или двадцать пять лет назад. Еще один документально зафиксированный случай произошел во время боксерского матча: два тяжеловеса настолько разьярились, что превратили себя в боевые автоматы системы СП-2 (эти аппараты использовались на тренировках; они заменили древние тренажеры). В таком состоянии спортсмены продолжали колотить друг друга и, хотя сила ударов достигала тонны, ни один из них не получил серьезных повреждений.
Объяснения этому случаю так и не нашли. Оборотни, лишенные большинства благ современной цивилизации, во многом оставались дикими и простыми существами – например секс они предпочитали электрической стимуляции; женщины, не имеющие возможности размножиться искусственным путем, рожали сами, как самки животных, а многие молодые особи были способны влюбиться (на материке это было излюбленной темой анекдотов). Влюбленные иногда достигали такого экстаза, что могли перевоплотиться в букеты цветов, цветущие деревья или что-нибудь в таком роде.
Цветы в букетах обычно бывали не очень похожи на настоящие, но всегда двух разных оттенков или размеров – вперемешку, мужские и женские. Такое состояние считалось признаком настоящего чувства и многие пытались его достичь – а удавалось лишь некоторым, действительно терявшим голову от любви.
Итак, Дын и Петка превратились в две кучи экскрементов. Шутка чуть было не кончилась трагедией: Гессе выстрелил, но к счастью, не задел ни одного жизненно важного органа. Дальше Петка шел с первязанной рукою и ныл, жалуясь на судьбу.
Хост Хо все больше становился похож на ящерицу, особенно во сне. Иногда его рот оставался широким в течение всего дня. Остальные оборотни вели себя не лучше.
У Клариссы отрасла огромная грудь, но она по прежнему не знала, что делать со своим телом.
Человек с перебитой переносицей оказался боксером, субтильный юноша был его воспитанником. Каждый день боксер учил юношу новым приемам, а тот отрабатывал приемы на чундриках. Чундрики огрызались и даже отрастили клыки для этого. Юноша нарастил себе большие кулаки, которыми совсем не умел пользоваться. Юноша (его звали Досик) вообще был очень слаб. Разговаривая с человеком, он сразу же начинал принимать чужую внешность, равно как и чужие взгляды. Казалось, у него не было ничего собственного. Всегда можно было определить с кем он общался только что. Он менял взгляды и внешность по нескольку раз в день, причем был способен на самые резкие и неожиданные изменения. Когда он отрабатывал удары на чундриках, его лицо становилось похоже на жабью морду и долго сохраняло этот отпечаток. Когда он говорил с Коре, его лицо становилось спокойным и благородным. Но этот отпечаток благородства сразу же слетал, стоило ему пообщаться с кем-нибудь еще.
Лучше всех держался Мастер. Если бы не вуаль по ночам и не слишком красные губы, он вообще был бы не похож на оборотня. Его внешность запоминалась: костистое лицо вытянуто и всегда очень небрито; подбородок похож на сильный магнит посыпанный железными опилками; большой кадык, выпуклые мышцы шеи; большие глаза, как две блестящие капли, широко открыты с выражением: «вот погодите, сейчас я вам что-то скажу», волосы длинные, седые, вьются сзади на шее и плечах; валик над бровями, мощный и спокойный ум в глазах; губы широкие, но не полные, очень алые; когда улыбается, то видны длинные редкие зубы и зубы портят приятное впечатление от лица. Мастером его называли потому, что он уже семь лет подряд выигрывал некий чемпионат национальной интеллектуальной игры. Что это была за игра, Коре не знал и узнать не хотел. В последние дни Мастер шел рядом с Клариссой и говорил ей сплошные комплименты, никогда не повторяясь. Комплименты были изысканны, но без тени сексуальности, поэтому Кларисса воспринимала их благосклонно. Она заметно улучшила свою фигуру и перестала носить очки. Вообще женщины Силенда были идеально сложены, все как на подбор. Просто человек, умеющий менять по желанию свою внешность, выберет ту внешность, которая ему больше нравится. Все женщины Силенда были высокорослы, имели широкие бедра и полную грудь, пышные волосы и очаровательнейшие улыбки. Малолетние оборотни-проституки во всех ночных городах мира выглядели так же. Кларисса начала постепенную эволюцию в сторону того же образца. В тот день, когда Гессе впервые заметил монстра на дальнем холме, Кларисса и Мастер впервые уединились и отстали от общей группы. Два дня назад Мастер пообещел в компании мужчин, что разгадает код этой женщины. Его интересовали любые трудные интеллектуальные задачи. А эта задача – тем более.
20
Холм был примерно в трех часах неторопливого хода. Сразу за ним вскипали белые непроходимые скалы. Монстр не двигался, он был виден как черная точка на буром грунте. Гряда зубчатых скал за ним сейчас сама напоминала спину огромного монстра. Сам монстр с такого расстояния казался безобидным. По данными спутника чудовище спало или лежало неподвижно.
В этих местах лес расступался и к дальним скалам вела едва заметная тропка, идущая по равнине, среди высоких и колючих, метра в полтора трав. Справа гора, заросшая лесом. Лес обрывается у наклонной каменной стены. По стене не подняться. Если пробираться лесом, то можно подойти незамеченными почти вплотную. Но монстр всегда чувствует приближение человека. Да и слева гора переходит в гладкий каменный склон и обрывается пропастью. Можно попробовать ущелье. Спутник передавал изображение местности сверху.
Стратегия захвата ясна: большинство людей вместе с Гессе обходят монстра по ущелью слева и сзади, не приближаясь к нему. После, заняв позицию на перевале слева, обнаруживают себя и гонят монстра вперед, прямо на Коре, который к тому времени окажется на перевале справа. Если монстр пойдет в атаку на группу, Гессе встретит его огнем и отпугнет. Главное, чтобы чудовище не двинулось с места еще несколько часов.
– Где женщина? – спросил Хост Хо.
Клариссы и Мастера не было.
Коре запросил спутник и прождал ответа несколько минут. Мужчина и женщина ушли далеко вперед и сейчас шли, обнявшись, среди трав. Они не видели монстра, но еще немного, и монстр увидит их.
Хост Хо выругался на местном языке и несколько мужчин ответили ему одобрительно.
– Что они говорят? – спросил Коре.
– Выражают желание, чтобы монстр их съел, – ответил Гессе.
– Максимальное увеличение! – приказал Коре и развернул экран.
Монстр лежал, прекрасно видимый сверху. Сейчас он уже не спал. Его правая лапа была подогнута, все еще сохраняющая позу сна, но левая выпускала и втягивала когти. Голова уже не лежала на земле, а приподнялась над ней примерно на метр. Шея вытянута. Глаза узкими щелками смотрят в ту сторону, откуда приближаются люди. Кончик хвоста, уплощенный с боков, нервно дергается среди кустов.