День рождения монстра
Шрифт:
Объяснив, он выстрелил вейером одиночные заряды: в тех местах, где пламя стояло стеной, пуля вспыхивала оранжевой черточкой. Круг еще не был замкнут. Сектор пламени был не шире двухсот двадцати градусов.
22
Отряд быстро собрался. Не хватало лишь одного человека – того самого юноши, который учился боксу. Боксер все-таки ушел искать своего воспитанника и через несколько минут вернулся, неся его переброшенным через плечо. Изменяющийся изменился и сейчас имел лишь отдаленное сходство с человеком. Обдумаем это позже, – решил Коре и повел группу в сторону гор.
Дорога начинала подниматься и петлять. Травы становились слишком высокими; переплетающиеся стебли делали проход почти невозможным. Наконец, они нашли звериную тропу и пошли по ней, пригнувшись. Тропа ныряла в заросли колючих деревьев, под которыми можно было лишь проползать. Здесь уже звезды горели над головами – вечной надежной, тайной и безразличием к человеку. Единственная бесконечность, доступная созерцанию частички вселенской плесени, именующей себя человеком. Некоторые колючки были с мизинец длиной. На уровне щиколоток расли особо острые колючки – они вначале разорвали комбинезоны, потом принялись за оголенную кожу ног. Ноги кровоточили и начинали распухать.
– Это не ядовито? – спросил Коре.
– У нас все немного ядовито.
– Придумай что-нибудь новое. Эта шутка стара.
Пришлось остановиться и вколоть людям сыворотку. Коре запустил наблюдательный зонд-муху. Муха, невидимая в темноте, кружила у места привала и подавала сигнал тревоги, если считала, что приближается опасность. Ночных птиц муха отпугивала ультразвуком. Впрочем, нельзя было полностью положиться на ее показания: ведь даже спутник не сумел засечь передвижения монстра.
Таких мушек он имел шесть пачек, по сто в каждой.
Коре поспал часа два или три и вышел к центру лагеря – к пространству между двумя палатками. Тускло горел фонарь. В воздухе покачивался беспризорный Гномик. Где-то внизу выли и тявкали собаки. Слева возвышалась черная гора, посыпанная звездной пылью по отчетливо видимой макушке. Млечный Путь раздвоенным колесом катится в пустоте, делая по обороту каждые триста миллионов лет. Нормальная скорость для бесконечной дороги. Когда он прикатится – и куда? Он кажется таким огромным, каким никогда не бывает в открытом космосе.
Запрокинув голову, он постоял и ощутил себя счастливым – от того, что в мире существуют звезды, от того, что он там бывал и еще будет, от того, что жизнь неспокойна и так сложна, от того, что в ней нет простых задач и нет однозначных ответов, от того, что даже дважды два не всегда четыре такой ночью и потому ты не знаешь, что случится с тобой через минуту; от того, что монстр стережет и ожидает первого неверного шага, от того, что можно просто постоять, запрокинув голову. Он с детства любил смотреть на звезды – как и любой другой, проработавший в космической группе дольше двух лет. Если ты не любишь звезды, ты просто не выдержишь.
Боксер в красной куртке с полосками шлепал по щекам длинное вялое существо, больше всего похожее на человекообразную змею. Он приказывал существу сосредоточиться, но то лишь слабо шевелилось. Коре поинтересовался происходящим и узнал, что видит перед собою Досика – юношу, который учился боксу. Скорее всего юноша столкнулся с монстром лицом к лицу и получил шок, от которого никак не мог отделаться. Коре осмотрел человекообразное существо и приказал боксеру оставить его в покое. Юношу отнесли в затененное место и приказали спать. Без посторонних воздействий, рассуждал Коре, этот молокосос снова начнет переживать увиденное и превратится в ту картинку, которая его так поразила. Он всегда копировал внешность своего визави. Значит, я смогу осмотреть с близкого расстояния сильно уменьшенную копию монстра. Возможно, это что-нибудь даст.
Слабая надежда.
23
К утру юноша уснул. Во сне он отрастил четыре лапы и хвост, сплюснутый с боков, но остался таким же вытянутым и змееобразным. Все следующие дни боксер, с поистине отеческой заботой и трудолюбием, пытался привести его в чувство.
Поначалу юноша не говорил. Затем он начал мычать, но хорошо связывать слова он еще долго не мог научиться. Из всего, что он рассказал, можно было понять лишь следующее: он встретился с монстром, лежавшим за деревьями и наблюдавшим.
Монстр взглянул на человека и человек ощутил, что неспособен сопротивляться. Он лег на землю, прижался к ней грудью, принимая ту же позу, что и монстр. Он смотрел в два узких красных глаза и чувствовал, как эти глаза вливают в него черноту. Когда черноты стало слишком много, он потерял сознание.
Было похоже на то, что СМ может убивать просто взглядом.
– Не хватало нам тут еще Горгоны, – прокоментировал Гессе.
Как бы то ни было, юноша не собирался принимать человеческий облик. Оплеухи боксера и приказы Хоста на него почти не действовали. Пробовали больного испугать, помня о том, что клин вышибают книном; пробовали успокоить, накачивая транквилизаторами, но безрезультатно. Особо трудоемкую попытку предпринял бородач: он соорудил специальное приспособление из дерева, которое помогало растягивать и сдавливать некоторые части деформированного тела. Приспособление проработало восемь часов и исторгло у пациента немало криков и стонов, но человеком его все же не сделало. Случай уже казался совершенно безнадежным, но помогла случайность.
Звериная тропа, у которой был разбит лагерь, шла к водопою – небольшому, но очень чистому озеру между скал. Однажды Кларисса, невинно раздевшись, принимала там утреннюю ванну; змееобразный юноша случайно оказался поблизости. Кларисса была изумлена, видя, как из кустов приближается к ней незнакомый мужчина с глазами, оловянными от волнения. Это было началом полного и окончательного выздоровления. Правда, после этого случая Коре запретил Клариссе купаться раздетой, а возбужденного юношу еще несколько дней приходилось колоть успокоительным. Несмотря на успокоительное, юноша все же увлек Клариссу в небольшую пещерку и попытался объяснить ей свои чувства. Пещерка оказалась большой и уходяший вертикально вниз. Кларисса ограничилась одной пощечиной.
Между тем, дни шли. СМ был все так же близок и так же недосягаем. Коре уже не замечал в людях нетерпения – лишь безразличие. Еще немного, и они захотят разбрестись кто куда. И только хищные собаки вокруг помешают им сделать это.
– Почему мы не действуем? – спрашивал Хост.
– Меня все беспокоит один вопрос, – говорил Коре ему, – как СМ сумел обмануть систему слежения? Если он сумеет сделать это еще раз или два, то от нашей экспедиции не останется даже косточек. Спутник мог потерять его только в двух случаях; первое: существует несколько внешне неразличимых СМ (я пока не принимаю эту теорию даже как рабочую); второе: СМ пробрался к нам неизвестными подземными ходами. Ведь здесь же полно больших пещер, не так ли? Может быть, стоит обследовать ближайшую?