День рождения
Шрифт:
Милый, не думай, я не жалуюсь. Мы пока живем, слава богу. О нас не беспокойся. Кончится война, и станет веем легче… Колхозные дела идут потихоньку. Только рабочей силы не хватает. И лошадей почти не осталось…
С фронта никто больше не возвращался. Сабир все еще председатель колхоза. Как поправился от ранений, стал пить. До чего же он вредный! Не дает солдаткам лошадей, чтобы привезти сена, дров. Таскается за бабами…
Тимергали, мой родной, я тебя так жду! Если понадобится, готова ждать целую вечность. Но лучше приезжай
Твои живы-здоровы. От Миннигали получают письма. Одно их огорчает — нет писем от тебя. Ты напиши уж и им, и нам. Очень прошу тебя. Твои родители хорошие люди. Они хотят мне помочь материально. Даже приглашают нас к себе жить. Но я сама не хочу. Гордость не позволяет. Ведь они уже старые, сами нуждаются в помощи. Мы, я и твой маленький глупенький сыночек, как-нибудь перебьемся до' твоего возвращения. Обязательно проживем! Ты о нас не беспокойся. Только об одном прошу — скорее разбей фашистов и возвращайся домой.
Пока будь здоров, наш дорогой и любимый.
С горячим приветом твоя Тагзима н твой маленький сыночек Нургали».
Сложив письмо треугольником и положив его в карман, Тагзима несколько успокоилась, от сердца отлегло. Но спать все равно не хотелось. Она просидела до рассвета. Когда стало светать, Тагзима собрала скудные пожитки, завернула потеплее ребенка, усадила его на сапки и направилась по дороге в Раевку, Спустя какое-то время Хабибулла привез ей дров на маленьких санках, но дом был пуст, а Тагзима успела уже далеко отойти от Уршакбаш-Карамалов.
XVIII
В конце октября 1943 года гвардейская стрелковая дивизия Балдынова, разгромив немцев, укрепившихся в районе Большой Лепетихи, неуклонно продвигалась вперед. Гитлеровские соединения отходили к Днепру.
На основании приказа командующего армией командир корпуса генерал-майор Рубанюк дал на подготовку к форсированию Днепра всего двое суток…
Майор Пеньков получил приказ Балдынова выйти на рубеж и с наступлением темноты начать переправу и поэтому лично проверил готовность своих подразделений.
Первыми бросились к берегу бойцы Губайдуллина, но майор Пеньков остановил горячего лейтенанта:
— Губайдуллин, что за мальчишество! Вы хорошо подготовились?
— Так точно, товарищ гвардии майор!
— Как будете переправляться?
— У пас есть плавсредства. Лодки.
— Где взяли?
— В соседней деревне достали.
Командир батальона Поляков подтвердил слова Губайдуллина:
— Товарищ гвардии майор, взвод Губайдуллина подготовился к переправе. Он успел даже провести показательное занятие. Готовы форсировать Днепр хоть сейчас.
Командир полка похвалил Губайдуллина за усердие и находчивость. Но надо было ждать, пока подготовятся и другие взводы.
Ночь была ясной. Днепр в обманчивой тишине нес свои холодные воды. Волны накатывались на берега, покрытые первой
В полночь воины второго батальона, в котором находился взвод лейтенанта Губайдуллина, начали переправу.
Кругом царило спокойствие, лишь изредка со свистом пролетали мины и взрывались где-то далеко за спиной.
Спокойным голосом Миннигали скомандовал:
— Отчаливай!
Как только лодка отошла от берега, почувствовалось сильное течение реки.
Внимание Миннигали целиком приковано к противоположному берегу реки. Как незаметнее пройти это расстояние? Как высадиться? Когда их заметят фашисты?..
Пока все спокойно. Ни впереди, пи сзади стрельбы не было. Иногда взлетали немецкие ракеты. Потом они стали вспыхивать чаще. При их ослепляющем свете лодки продолжали продвигаться дальше. Но почему тишина? Почему не стреляют?
До правого берега оставалось метров десять — пятнадцать, когда, прорезая ночную темноту, брызнул огонь вражеских пулеметов. — Закипела, забурлила вода от пуль, мин, снарядов. Лодки закрутились, завертелись, закачались на месте. Казалось, что все лодки сейчас развалятся и пойдут ко дну. Но они упорно продолжали свое движение вперед.
Командир роты Борисов находился в первой лодке. Выждав удобный момент, он скомандовал: «Огонь!» Но в то же мгновение совсем рядом разорвался снаряд, лодка разломилась и начала тонуть. Командир роты и бывшие с ним в одной лодке солдаты погибли. Вслед за тем еще несколько лодок перевернулось на воде.
В лодку Губайдуллина попал осколок от снаряда и пробил дно, хлынула вода. Миннигали крикнул солдатам:
— Прыгайте! Здесь не глубоко, не бойтесь!
Губайдуллин вместе с солдатами выбрался на сушу, и пулеметчики открыли огонь по гитлеровцам.
Все новые и новые взводы и роты высаживались на правый берег и с ходу вступали в бой.
Командир полка Пеньков внимательно следил за ходом боя. Он позвонил Балдынову:
— Товарищ полковник, второй батальон на том берегу. Сейчас они схватились с фашистами… Наших там очень мало. Им срочно нужна помощь. Основные силы не успели перейти реку. Два плота разбиты снарядами. Надо скорее подавить артиллерию фашистов.
— В телефонной трубке послышалась команда, которую Балдынов давал командиру артполка:
— Дамаев, подавить огонь противника!
— Есть…
Когда заговорили батареи, переправа на Днепре снова оживилась.
Пеньков ждал каких-нибудь обнадеживающих вестей с того берега и места себе пе находил от нетерпения. Он настороженно вслушивался в шум разгоравшегося боя, непрерывные разрывы снарядов и старался представить, что там происходит. Но ясно было лишь одно — плацдарм на том берегу уже есть. Наконец терпение у него кончилось, и он доложил на командный пункт дивизии: