День святого Валентина (сборник)
Шрифт:
«Все, хватит, надо идти отсюда, — подумала Вера с тоской. — Ничего нового больше не будет. Танцевать не хочется, конкурсы — мимо…» И тут заиграл мелодию телефон, что висел у нее на шее вместо украшения. Звонила двоюродная сестра Сашенька и предлагала поехать с ней в их загородный дом, где ждала наряжать елку бабушка и куда собирались приехать Верины родители.
— Саша, может, ты меня заберешь из школы? — попросила тут же Вера. — Ты на машине?
Саша ответила, что да, она на машине. Но приехать сможет только через два часа, поэтому пусть Вера
— Да, я буду в школе! — закричала в трубку Вера. — Я тебя буду ждать!
— Целую тебя! — прочирикала Сашенька.
— И я тебя целую! — ответила Вера.
Тут же к ней подошла Ангелина Владимировна, попросила помочь вытереть со стола, собрать размокшие от разлитой газировки салфетки и подобрать с пола пластиковые стаканчики.
Выполнив просьбу учительницы, Вера побежала в коридор к урне. Два часа ждать… Ну ничего, можно пока общественно полезным трудом заняться. Вот время и пролетит.
А когда она вернулась, в кабинете снова горел свет, и Гладышева проводила очередной конкурс. Это был все тот же упрощенный вариант «фантов» — каждый выходил и что-нибудь изображал. Снегурочка Оля Прожумайло, быстро перебирая кривоватыми ножками, станцевала рок-н-ролл, Миша Севастьянов довольно похоже насвистел мотив «Танца маленьких лебедей», а Пряжкин с завязанными глазами метнул в доску ножик. За что Коляна тут же схватила Ангелина Владимировна и принялась ругать. После чего отобрала ножик и спрятала.
А Муся Гладышева снова материализовалась рядом с Верой и вручила ей сразу три розовых «сердечка». Да, поняла Вера, Коленька разошелся не на шутку. Снова послания без текстов. Одно он хоть подписал, а на двух других кроме «№ 12» вообще ничего не оказалось. Следующее, наверно, будет вообще без опознавательных знаков, типа «Догадайся, мол, сама…». Вера бросила розовенькие «сердечки» в кучку своих трофеев — к игрушечному лисенку и предыдущим запискам. Нужно было вытереть мокрой тряпкой липкий стол, что Вера и принялась делать, придерживая длинные рукава своего балахона и тщательно приглядываясь к столу — не осталось ли пятен, — потому что свет ради танцев снова погасили.
Вечеринка была в разгаре.
— Ах, какие они у нас все-таки молодцы! — услышала Вера умильный голос Ангелины Владимировны, которая обращалась к столбиковской родительнице (Вера, наконец, узнала маму своего соседа по парте). — Играют, танцуют… А не дерутся, не целуются… Как мне все-таки повезло с классом!
— Да, да! — охотно подтвердила мама Столбикова.
Некоторое время назад ее сынишка поборол стеснительность, вышел в центр и успешно прожонглировал тремя мандаринами. Вера хлопала ему от всей души — вот, оказывается, какие таланты скрыты в ее скромном соседе!
За спиной Веры послышалась какая-то возня. Девочка обернулась — и увидела, как несколько мальчишек — Денисов, рыжий Женька — Дед Мороз и Мишка подтаскивают к ней… смущенного Пряжкина!
— Он хочет танцевать с тобой, Герасимова! — крикнул Севастьянов. — Но говорит, что ты не
— Да пошли вы… — кокетливо извивался в руках пацанов Пряжкин. — Не буду я танцевать!
— Обалдели? — в первую очередь сама обалдев, взмахнула тряпкой Вера. — Во-первых, он танцевать не хочет. А во-вторых, я — тем более не…
Но ей договорить не дали.
— Хочет-хочет! — воскликнул Мишка.
— Колян просто стесняется!
Пряжкин, может быть, и стеснялся. Однако вырываться из рук приятелей он явно не собирался. И только для поддержания имиджа дергался туда-сюда и пятился назад, чуть ли не падая.
— Ну вот и пусть стесняется, — твердо сказала Вера и отвернулась к столу.
— Вер, пойдем потанцуем, — заговорил вдруг, ухмыляясь, сам Пряжкин. — Ну че ты, как эта…
— Пряжкин… — угрожающе начала Вера.
Но тут подбежала Ангелина Владимировна и заговорила:
— Верочка, потанцуй, ну что тут такого! Пряжкин будет вести себя прилично — мы же наблюдаем.
И она подтолкнула Веру в объятия Пряжкина.
Которых, впрочем, и не было. Вере пришлось вытянуть руки и положить Пряжкину на плечи лишь самые кончики пальцев. Тот тоже, едва касаясь, взялся за ее талию, надежно спрятанную под складками маминого балахона. Так они и танцевали, еле-еле переступая с ноги на ногу. От Коляна пахло одеколоном и сигаретами — очевидно, он только что накурился для храбрости. А перед этим как следует надушился — для понта.
Музыка играла что-то утомительно-медленное, Пряжкин до ушей улыбался, а Вера думала: «Ну, вот и все. Теперь Пряжкин может думать, что крепость сдалась. Или что лед тронулся. И что я, можно сказать, теперь в составе его будущей банды… Или ничего это не значит? Подумаешь — танец!» Дальше она грустно подумала, что теперь ее наверняка будут презирать мальчишки другого типа: и интеллектуал Владик Брянский, и спортсмен-отличник Терехов, и художник Яценко, и даже жонглирующий мандаринами Столбиков… «А как бы развивались события, если бы я кому-нибудь из них нравилась? Но это вряд ли. Им, наверное, пока никакие девчонки не нравятся. Они заняты своими делами. А как вырастут, конечно же, влюбятся в симпатичных стройняшек…»
Подумав так, Вера с ненавистью посмотрела на своего партнера по танцу.
— Пряжкин, хоть бы ты курить бросил! — почему-то сказала она. А ведь собиралась заявить совершенно другое — о том, что он ее замучил.
— Ага! — охотно кивнул Колян.
Эта послушность разозлила Веру еще больше. Но тут же ей снова стало Пряжкина жалко. Ведь какая тяжелая у него жизнь! Он уже успел нахулиганить столько, что в школе его держали теперь только до следующего проступка. Дальше, как обещал Пряжкину директор, его отправят прямиком в колонию… Но как Вере ему помочь? Взять на поруки? Так ведь ей неинтересно с этим Пряжкиным! Ну почему он прилип к ней? Вот нравилась бы ему какая-нибудь другая девочка… Подружился бы Пряжкин с кем-нибудь из других Вериных одноклассниц — и всем бы было хорошо!