Deng Ming-Dao
Шрифт:
– А в чем секрет невидимости? – требовательно поинтересовался Хрустальный Источник.
– Секрет заключается в том, чтобы сидеть настолько неподвижно, чтобы походить на ящерицу на ветке; она незаметна, поскольку неподвижна.
– Теперь укажи путь на небо, – приказал Изящный Кувшин. Сайхун прикоснулся ко лбу:
– Понятие «небо» связано с психическими центрами внутри черепа.
– Значит, ты хочешь сказать, что у тебя в голове живет Лао-цзы? – серьезно спросил Хрустальный Источник.
– Именно так, – невозмутимо ответил Сайхун. – Даже святой представляет собой символ психического центра, который соотносится
– А ты когда-нибудь пробовал Эликсир Бессмертия, изобретенный Лао-цзы? – спросил Изящный Кувшин.
– К сожалению, нет. Мое совершенствование замедлилось.
Изящный Кувшин откинулся назад и задумчиво потеребил бороду, а Хрустальный Источник посмотрел на своего товарища и что-то удовлетворенно промычал.
– Ты действительно являешься тем, за кого себя выдаешь, – заключил Хрустальный Источник.
– Встретиться с собратом по Пути – всегда большая честь для нас, – добавил Изящный Кувшин.
– Совсем необязательно, – улыбнулся Сайхун. – Это честь именно для меня.
Когда принесли еду, за столом ненадолго воцарилось молчание. Изысканные блюда вегетарианской кухни разожгли их аппетит.
– Ты слишком щедр! – запротестовал Хрустальный Источник.
– Пожалуйста, не будьте такими официальными, – сказал Сайхун. – Вы оказали мне честь, приняв мое приглашение.
Некоторое время все молча жевали.
– Могу ли я узнать о том, где вы получили свое образование? – наконец спросил Сайхун.
– У нас нет образования, – отрывисто бросил Хрустальный Источник. Правда, Сайхун знал, что мастера никогда не рассказывают о своей личной жизни.
Сайхун уже давно не бывал в обществе людей, стремящихся к духовному совершенству, так что теперь ощущения от встречи казались ему еще более острыми. Пребывание в компании двух даосов принесло ему чувство благословенного успокоения; он очутился в некоем человеческом магнитном поле, его накрыла какая-то неосязаемая волна уверенности, которую излучали монахи. После стольких месяцев добровольной разлуки со святыми местами он почти забыл силу других мастеров, с которыми некогда встречался. Теперь он вспоминал о людях, мимо которых было достаточно просто пройти, чтобы ощутить мгновенную радость, наполниться энергией или умыться слезами счастья. Он вспоминал это и чувствовал, он знал, что сидит рядом с мудрейшими.
Прошло довольно много времени после того, как оба даоса с превеликим удовольствием закончили свою трапезу. Сайхун поймал себя на том, что он испытывает большое удовлетворение, словно находится дома, и задумался: неужели это просто результат встречи со старыми монахами? В конце концов, он с девяти лет жил среди даосов, так что вполне могло случиться, что сейчас в нем говорила обычная сентиментальность. Нет, решил он про себя, здесь дело в гораздо большем. В некотором смысле встреча послужила осторожным напоминанием, что он слишком отдалился от выбранного пути.
– Я хотел бы учиться вместе с вами, – произнес Сайхун. Даосы обменялись торжественными взглядами,
– Мы не живем в храмах; мы – странствующие монахи, – напомнил Изящный Кувшин.
– Я стремлюсь к этому по доброй воле.
– Мы живем простой жизнью, которая ничем не напоминает жизнь популярного актера, – настаивал даос.
– Я познал необходимость распорядка в жизни еще до того, как увидел сцену.
– Мы покидаем этот город сегодня вечером, – произнес Хрустальный Источник.
Сайхун был непреклонен:
– Отлично. Пожалуйста, позвольте мне сходить за вещами и уведомить свою труппу.
Оба монаха поднялись.
– Мы будем ждать у Восточных ворот.
– Я приду через час.
Сайхун поспешил в опустевший театр. После спектакля все разошлись – актерам нравилась ночная жизнь богемы. Кое-кто уже лег спать. Перед Сайхуном открывалась замечательная возможность. Поразмыслив минуту, он написал записку, собрал свои пожитки и подготовился уйти.
Несколько мгновений он задумчиво смотрел на свой гримировочный столик в уборной: в темно-синем мерцании сумерек он мог разглядеть свой собственный образ. Вазочки с гримом стайкой сбились в углу стола; высохшие полосы красного, золотого, черного, пурпурного и зеленого явственно выделяли края фарфоровых вазочек. Сайхун посмотрел на свою записку – полупрозрачный листок с черными волнистыми знаками, отмечающими поворотную точку в его судьбе. Сбоку от стола лежал его головной убор для роли генерала. Зеркала словно потускнели, и меховые шарики, раскрашенные в яркий оранжевый и лиловый цвета, оставались неподвижными. Сайхун в последний раз коснулся трехфутовых фазаньих перьев. Он слегка потянул их вниз, чувствуя их податливую гибкость и вместе с тем настойчивую упругость. В памяти на мгновение всплыли аплодисменты. Сайхун отпустил перья, и они рванулись в темноту. Не дожидаясь, пока они перестанут качаться, Сайхун покинул комнату.
Ночь была холодная. Появилась полная, словно восковая луна, и Сайхуы порадовался этому, поскольку фонаря у него не было. Тело содрогалось от зябкой прохлады, а сверкающая звездная россыпь на небе заставляла разум трепетать от предвкушения и надежды.
Он без труда нашел двух даосских монахов; старики тепло приветствовали его. Все трое тут же отправились в путь. Вскоре они добрались до длинного деревянного подвесного моста. Ступая по шатким перекладинам, Сайхун подумал, насколько подходит к моменту образ моста – он не собирался возвращаться к прошлой жизни.
Не успели они перейти на другую сторону, как Хрустальный Источник вдруг разразился истерическим смехом. Изящный Кувшин, который, судя по всему никогда не смеялся, развернулся и с полуулыбкой посмотрел на Сайху-на глазами Сфинкса.
– Ты только послушай! – снова захихикал Хрустальный Источник.
– Я не слышу ничего, кроме наших шагов, – сообщил заинтригованный Сайхун.
– Наших? – повторил Хрустальный Источник. – Прислушайся еще раз.
И Сайхун прислушался. Он сразу же понял, что вокруг разносятся лишь его собственные, гротескно громкие шаги. Он остановился, дожидаясь, пока оба старика двинутся вперед. Даосы ступали совершенно беззвучно.
Когда Сайхун добрался до конца моста, оба его новых мастера все еще продолжали ехидно мурлыкать.
– Да-а, тебе еще предстоит длинный путь, – засмеялся Хрустальный Источник и похлопал Сайхуна по спине.
Остаток ночи они провели в развалинах храма, которые были любимым местом двух старых монахов. Жаждущие наживы не приходили сюда, поскольку здесь вряд ли можно было чем-нибудь поживиться, а остальные избегали этого места из-за суеверности, так что покинутые храмы являлись действительно идеальными убежищами для путников.