Деньги, Куба и литература
Шрифт:
Нужно было идти домой переодеваться. Коля последний раз любовно осмотрел свое творение и пошел домой, таща за собой санки. Он ел горячий борщ и смотрел на снеговика под окнами. Ел. Улыбался и смотрел. Ел и улыбался ровно пять минут. На улицу вышли взрослые ребята, которые за несколько секунд ногами разломали снеговика.
А он сидел и смотрел в окно, как трое прыщеватых юнцов топчут его труд.
Сейчас Николай смотрел на стопку помятых листов, а перед глазами была куча грязного снега. Смятые старания, смятые чувства.
– Николай, быть может нам все-таки следует перенести
Адвокат теребил запонку. Николай в очередной раз вздрогнул, долго изучал адвоката, перехватил заинтересованный взгляд нимфы, отметил нервное ерзанье коротышки и почувствовал тяжелый натиск папаши.
– Все нормально, я все слышу и все понимаю.
– Тогда повторите, что я сказал.
– Вы спросили, в какой валюте я хочу получить деньги.
Адвокат кивнул, редактор облегченно выдохнул.
– Мы ждем ответа.
– У вас с собой в какой?
– В долларах.
– Нормально.
Мужчина залез во внутренний карман пиджака. Николай усмехнулся. Не в кейс, не в сумку, а именно в карман. Его купили из кармана. Пригоршней медяков. Николай вздрогнул. Осознание собственной дешевизны неприятно защекотало самолюбие. А может встать, послать всех на х.., порвать контракт и уйти? Да, вот так, бросить им в лицо клочки бумаги и уйти. Остаться при своем. Пусть без этих клочков зеленой бумаги, но с гордостью, с осознанием того, что не променял свой дар на три целковых. Что…Дар? А есть ли дар?
Он снова вернулся туда, откуда начал мыслительную гонку. Снова четыре пары глаз ждали от него действия. А он как девочка-целочка метался между собственным «я» и кучкой долларов напротив.
– Зачем она вам? Зачем вам посредственность, выраженная в тридцати тысячах слов? Что вы будете с ней делать? – спросил он нимфу.
Та лишь фыркнула и отвернулась. Парень усмехнулся.
– Нам нужен не ваш роман, – встрял редактор. – Нам нужна идея. Да, я же вам говорил, что ваш стиль и грамматика желает лучшего, желает намного лучшего. Но Виолетта, – коротышка слащаво улыбнулся.
Девушка ответила кислой миной.
– Так вот Виолетта очень талантливая девушка. Она решила развить вашу тему, так сказать взять зерно рассказа и превратить его в полноценный роман, потому как на данный момент написанное вами нельзя подавать читателю. Это сырые наброски, это…
– Я понял, – перебил Николай.
В комнате снова воцарилось молчание. Все выказывали нетерпение, но ждали. А Николай пытался убедить себя. Вот уже больше двух месяцев он пытался переубедить себя в том, что так начинали почти все. Что из литературного «негра» он выбьется в беллетриста, что это очередная ступень, которую нужно преодолеть, что вон оно. То что он так ждал. Пусть не его имя будет на книжке, но это все равно шаг к успеху, если появились люди, которые готовы платить за его слова. За его тридцать тысяч слов и пару умных мыслей. Что… что… он продал свой труд за копейки и теперь отрекается от него. И он еще о чем-то думает? Он пытается найти оправдание себе? Он… он еще раз посмотрел на тонкие стопки денег. Две тысячи долларов. Три или четыре месячные зарплаты. Сколько он писал эти тридцать тысяч слов? Два месяца. Дебет сходился с кредитом. Числа окупали себя, но вот только внутреннее «я» не признавало цифр.
Ведь на этой бумаге были не просто слова. Это его мысли, нечто, что он пытался донести миру. То, что миру плевать на это, пока не важно. Главное, что после того как он возьмет деньги, эти мысли перестанут быть его. Он продаст их, он отдаст частичку себя кому-то другому. Даже не кому-то, а конкретной двадцатилетней пигалице, которая дует пузыри из жвачки и брезгливо следит за его метаниями.
А может, хватит этих радужных мечтаний? Может, стоит наконец-то понять, что он не писатель. Он графоман. Человек, пишущий слова, но не романы. И это его цена. Цена за набранный текст. Упорядоченность литературных штампов, которые он где-то когда-то прочитал. Классики рождаются очень редко. А пишет почти каждый.
Николай снова глянул на стопку бумаг. Объем договора был сравним с объемом романа.
– Сколько слов? – Николай хитро подмигнул адвокату.
Тот стушевался, наморщил лоб, свел брови. Мыслительный процесс завладел мужчиной, но вопроса он так и не понял.
– Говорю, сколько слов в договоре?
– Э… – мужчина замялся. – Не знаю, а собственно, какое это имеет значение?
– Интересно!
– Слушай, мыслитель, – отец девушки сказал первые слова с начала встречи.
Вздрогнули все, кроме Николая. Несколько секунд они изучали друг друга. Человек, достигший верхней ступени успешности, и молодой литератор, который понял, что терять ему нечего.
– Наша встреча затянулась! Или ты подписываешь документы или отказываешься, и сообщаешь об этом внятно и громко…
– Папа! – вклинилась девушка.
Адвокат и редактор непроизвольно втянули головы, их тела откинулись на спинки кресел, стараясь быть как можно дальше от предполагаемого взрыва гнева. На скулах мужчины заиграли желваки, несколько секунд он боролся с внутренним гневом, а затем громко выдохнул.
– Мне нужен именно этот текст! – девушка сделал вид, что не замечает потуги родителя оставаться в человеческом обличии, а не превратиться в орущего монстра с пеной у рта.
– У вас электронный вариант договора есть? – Николай решил играть «на добивание».
Адвокат бросил испуганный взгляд на босса, тот еле видимо кивнул.
– Да.
– Посмотрите свойства документа, пожалуйста.
Николай изобразил самую вежливую улыбку из собственной коллекции.
Ветров замялся на несколько секунд, затем достал из сумки небольшой ноутбук и раскрыл его.
– Я не знаю, как посмотреть эту статистику, – мужчина с этим словами развернул компьютер к Николаю.
Тот зашел в свойства, выбрал статистику. Усмехнулся. Двадцать семь тысяч слов. Двадцать семь тысяч слов договора на покупку тридцати тысяч слов мыслей, текста, бреда.
Николай поднял глаза. Все ожидающе смотрели на него.
– Я согласен.
Парень поставил две короткие подписи в нужных местах, подхватил пачки денег и встал.
– Я еще раз прошу, чтобы вы со всей серьезностью отнеслись к пункту о неразглашении…
– Я уже забыл.
Снова очаровательная улыбка.
– А Вам Сударыня, удачи с вашим романом. Хотя бы прочтите его!