Деревенские святцы
Шрифт:
Нарекали новорожденных, выбирая имена из святцев, так сказать, по согласованию заинтересованных сторон.
8 ноября — Дмитриев день.
В Вологде совершается память святого Антония, епископа Вологодского и Великопермского.
Забрался мужик в сани. «Дмитриев день перевозу не ждет» — слышится далее в устных численниках. Мороз реки Севера под лед берет, «без топора, без клиньев мосты мостит».
Тепло на дворе, приговаривали: «Покойнички по нас радуются».
Все в том, что Дмитриев день ознаменовывал одноименную — родительскую, поминальную — неделю.
Наши предки исповедовали: «Человек рождается на смерть, умирает на жизнь». Пред горькой неотвратимостью смирись: «Все там будем». «Семи смертям не бывать, одной не миновать».
Бесконечность жизни древние славяне прозревали на примере природы, зимой отходящей на покой, подобный смерти, весной вновь воскресающей; бессмертие духа — в делах земных. Душа человека, по их поверьям, трое суток витает подле покинутого ею тела: голубем объявится, огоньком на кровле, порхнет к окну белой бабочкой. Погребен усопший — а обряд прощаниям с причетами, плачами достигал высочайшей трагедийности, — в доме девять дней чудится его незримое присутствие. Затем душа покидает вещественные пределы до «сорочин», мятется, страждет, прежде чем сойдет в мир загробный, обреченная для вечных мук или вечного блаженства. Пожни, что посеял: «Доброму — память, злому — забвенье»!
Казанскую, заметим, не везде праздновали. Дмитриевская неделя, напротив, охватывала грады и веси без исключений.
Пиво, блины, пироги, разнообразная снедь — мужики столь усердно помянут родителей, с песнями катят от погоста. Иного клирошанина под руки волокут, болезный, ногами не владея, порывается плясать.
«Живы родители — почитай, а умерли — поминай» — народом закреплено. Провожай со слезами, поминай в радости».
Под стать Казанской, Дмитриевская неделя на Руси введена сравнительно поздно.
Осенью 1380 года Москва встретила поределые полки Дмитрия Донского. На поле Куликовом костьми полегли тысячи русских воинов, почти поголовно — северяне из дружин белозерских, Кубенских, первыми принявшие на себя напор орд Мамая.
Веками величаво и скорбно гремели колокола Дмитриевской недели в помин тех, кто смертью смерть попрал в битвах за отчую землю и кто родную землю пахал и холил, до нас ростил хлеб.
Народная мудрость, ратуя за нерушимость связей поколений, провидела в ней основу культурного наследия. Священна память о предках, пребудь она извечно жива, и, как с древности приговаривали, береги — «свеча бы не погасла»!
Дополним: в Сибири Дмитриев день праздновался одновременно как годовщина разгрома Ермаком хана Кучума (1532 год).
Сопутствовали памятной дате выводы из наблюдений за природой, проверявшиеся местным опытом.
«На дедовой неделе отдохнут родители, стоит оттепель — всей зимушке-зиме быть с теплинами».
«Дмитрий по снегу — весна поздняя».
«Дмитрий на лодке — Егор вешний на санях».
9 ноября — Несторы.
Книгочеи издревле благоговели перед святым Нестором летописцем, (XI-ХП вв.), монахом Киево-Печерской Лавры. Перу преподобного принадлежат жития Бориса и Глеба, Феодосия Печерского. Творение Нестора «Повесть временных лет» — источник непреходящей значимости об историческом прошлом Руси.
10 ноября — Параскева Пятница и Ненила.
В устных календарях — льняные смотрины, льняница, бабья заступница.
Образ мученицы Параскевы, нареченной Пятницей, углублялся в быт с первых веков христианства. Покровительницей торговли видело ее купечество: за прилавком подмога, на волоках охрана обозов, караванов с товарами. Воды, колодези Параскева бережет, потому бьющие из-под земли ключи подчас объявлялись пятницкими. Возле них, как на дорожных перекрестках «рассохах», ставили часовни, киоты-голубцы с ее иконой.
Позади Тит-грибник, бруснике, клюкве от Лупа и Марфы воздана честь: сусеки с зерном, возле гумна клади снопов, в подполе туеса, бочки груздей, волнух, капусты, моченой ягоды.
Не кличут ребятишки «чабанье», не зазовут девок, женок Поморья на «водоноску» — перед выходом судов в море запастись пресной водой…
Что тогда сельским Параням и Ненилам от забот отпуска нет?
Главное скот. О «десятидворцах» таежной полосы, бедной покосами, где на десятерых была одна коровенка, не пропустим. Упомянем, что на Виледи во дворах стояло по 7–8 коров, у многосемейных и больше. Там же производилось до 50 пудов льноволокна на хозяйство. Стланец росяной вымочки, куделя вилегодская, высшая ей цена и спрос!
Октябрьская трепальница не осиливала обработку льна, коли в уездах выращивали его десятками тысяч пудов. Может, зря говорят: «Параскева — пряхам заступница», самое время Ненилу-льняницу чествовать? Тяжел труд пустить кудельку на прялку.
Чтоб скрасить его, женщины лен мять, трепать собирались на гумне веселым обществом. Друг перед другом состязались в ловкости, неутомимости. Замкни уста, как старались девчата перед будущими свекровями, золовками.
Дальнейшая обработка льна продолжалась семейно: мать с дочерьми, большуха-свекровь с невестками. Захолодало, трудились в банях.
Свободное от кострицы волокно пропускалось через щети. В левой руке горсть волокна — «повесмо», в правой — щеть, для первого очеса крупная, железная. К ногам падали «йзгреби», материал низкосортный. Для второго очеса щеть брали из свиной щетины — у ног скапливались «пачеси». Длинные, гладкие волокна, куделя, оставались в руке. Из этого сырья получалась тонкая, прочная пряжа.
Куделю несли на смотрины — через деревню, освятить в церкви. Полюбуйтесь, люди добрые, оцените, чья куделя — чистый шелк!
Замужние били поклоны святой Параскеве: Пятница, осеняя домашний очаг, вознаграждает счастьем чтущее ее род-племя.
Девицы молились: «Матушка Прасковея, пошли мне женишка поскорея!»
Кое-где долг обязывал женщин подносить иконе святой Параскевы дары — «на чулочки», «на передничек». У мужиков, наблюдавших эти ухищрения, в бороде усмешка:
«Добрая жена да жирные щи — другого счастья не ищи».
Парни про себя смекали: «Кабы всякому по нраву невесту, дак царствия небесного не надо, на земле был бы рай».