Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)

Шоу Боб

Толлер поймал холодный пристальный взгляд Джесаллы.

– После, сынок. Не сегодня. Поручаю это вам с Роблем. Подумайте насчет промышленного изготовления. А у меня сейчас другие дела.

– Ах, ну да!
– Кассилл поднял брови и посмотрел на отца, не скрывая обожания.
– Так это правда? Ты летишь на первой крепости?

– Приходится.
– Толлер вздохнул - ему бы хотелось, чтобы сын отреагировал как-нибудь иначе. Но что поделаешь, если почти вся твоя жизнь прошла в разъездах по поручениям короля, и мальчик вырос, можно сказать, без отца. Толлер часто корил себя за это, но корил молча. Сын видел в нем знаменитого искателя приключений и считал, что таким отцом можно только

гордиться. Даже после того, как мальчик всерьез увлекся новой наукой, металлургией, между Толлером и Джесаллой не возникло соперничества за сыновнюю душу, но теперь взаимоотношения сторон в треугольнике изменились, и далеко не самым простым образом. И вдобавок именно тогда, когда Толлер был по горло в делах. Первые две небесные крепости построили в считанные дни; за такой срок невозможно предусмотреть весь риск намеченного старта, а тот уже заполнил все мысли Толлера, и оттого остальное казалось ему слегка нереальным. Душой он уже несся ввысь, в опасные синие просторы, и досадовал, когда дела земные прерывали его полет.

– Я еще сегодня успею поговорить с Роблем, - сказал Кассилл.
– Тебя долго не будет?

– В первый раз - дней семь, наверно. Многое зависит от того, насколько гладко пройдут испытания.

– Желаю удачи, папа.
– Кассилл пожал Толлеру руку, затем придержал на поводу синерога матери. Она взлетела в седло, как заправская наездница, даже юбка на ней была с разрезом, чтобы не стеснять движений.

– А ты не хочешь пожелать мне удачи?

Джесалла смотрела на Толлера сверху, и гнев на ее лице уживался с печалью. В прическе точно кокарда поблескивала серебряная прядь.

– С какой стати? Разве ты не уверял, что полет будет совершенно безопасен?

– Да, но при чем тут это?

– До свидания, Толлер.
– Джесалла развернула синерога и поехала к воротам. Кассилл недоумевающе посмотрел ей вслед.

– Папа, что-нибудь не так?

– Ничего такого, чего мы не сможем исправить, сынок. Хорошенько заботься о матери.

Кассилл вскочил в седло и двинулся следом за Джесаллой. Толлер проводил их взглядом и, как слепой, побрел обратно во дворец, навстречу людскому потоку. Он не прошел и десятка ярдов, когда услышал за спиной торопливые женские шаги. Ему тут же взбрела в голову сущая нелепица: это Джесалла решила вернуться, чтобы помириться прямо сейчас. Он повернулся на каблуках, и радость мигом сменилась разочарованием: к нему спешила невысокая брюнетка лет двадцати пяти, в шафрановом мундире небесного капитана, на плечах синие полоски, эмблема наспех сформированной Небесной Службы. Лицо приметное, с волевым подбородком, пухлыми тубами и густыми не по моде бровями, которые как будто собирались нахмуриться.

– Лорд Толлер, - выпалила она, - можно с вами поговорить? Я - небесный капитан Бериза Нэрриндер. Мне уже несколько дней не удается с вами встретиться.

– Простите, капитан, - сказал Толлер.
– Вы выбрали самое неподходящее время.

– Милорд, это отнимет всего минуту. А дело весьма серьезное.

Толлер пристально взглянул на женщину, которую не смутил его отказ. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что она довольно привлекательна, вот только мундир на ней выглядит дико. Тотчас он спохватился и рассердился на себя, а еще - на королеву Дасину, у которой вошло в привычку лезть в дела мужа. Это по ее настоянию в Небесную Службу стали зачислять женщин, а еще она убедила короля, чтобы добровольцев женского пола набирали в экипажи боевых небесных кораблей и крепостей.

– Хорошо, капитан. В чем суть этого весьма серьезного дела?

– Мне сказали, что вы лично запретили участие женщин в первых двенадцати подъемах. Это правда?

– Да, правда.

И что с того?

Брови небесного капитана свелись в непрерывную линию над суровыми зелеными глазами.

– Милорд, при всем моем уважении к вам я вынуждена напомнить о праве на протест, которое мне гарантировано служебным контрактом.

– В военное время контракты недействительны.
– Толлер, не моргая, глядел на нее сверху вниз.
– Ладно, оставим эту тему. По поводу чего вы хотите протестовать?

– Я добровольно вызвалась лететь и получила отказ. Всего лишь по той причине, что я - женщина.

– Ошибаетесь, капитан. Если бы вы, женщина, имели опыт пилотирования в зоне невесомости, владели бы инверсионным маневром, вас бы приняли или по крайней мере зачислили в резерв. Будь вы, женщина, хорошим стрелком или обладай вы физической силой, чтобы передвигать секции крепостей, вас бы приняли или зачислили в резерв. Причина отказа в вашем случае недостаточная квалификация. А теперь не лучше ли будет, если мы оба займемся выполнением служебных обязанностей?

Толлер резко повернулся и двинулся прочь, но тут неподдельное огорчение на лице Беризы проникло-таки в его душу. Сколько раз в молодости он вот так же злился и горевал, натыкаясь на бюрократические препоны? И все-таки женщина на переднем крае... Ему это совершенно не по нутру, но жизнь в браке с Джесаллой кое-чему его научила. Например, тому, что смелость - не исключительно мужское достоинство.

– Капитан, - произнес он, укорачивая шаг, - прежде чем мы простимся, ответьте, почему вам именно сейчас понадобилось в зону невесомости?

– Другой возможности уже не появится, милорд, а ведь у меня те же права, что и у любого мужчины.

– И давно вы водите небесные корабли?

– Три года, милорд.
– Нэрриндер отвечала строго по уставной форме, но суровая нотка в голосе и сгустившийся румянец ясно говорили о том, что она злится. И Толлеру это нравилось. Он ощущал духовное родство с теми, кто не умел скрывать свои чувства.

– Мои указания насчет полетов для сборки останутся неизменными. Толлер решил показать ей, что с годами он не растерял гуманности и симпатии к честолюбию молодости.
– Но когда поставим крепости, понадобится много рейсов для их снабжения, да и команды будут меняться на регулярной основе. Если вы ненадолго сумеете обуздать свое рвение, то вам представится возможность показать, чего вы стоите в срединной синеве.

– Милорд, вы очень добры.
– Бериза поклонилась ниже, чем требовалось, и на ее лице показалась не то благодарная улыбка, не то усмешка.

"Неужели я изъясняюсь слишком высокопарно?
– подумал он, глядя ей вслед.
– Она что, смеется надо мной?"

Толлер с минуту размышлял над этим, а затем раздраженно щелкнул языком - что это он в самом деле, проблема-то пустяковая, разве мало у него настоящих забот?

Плацу за дворцом досталась роль летного поля - во-первых, он был укрыт со всех сторон, а во-вторых, это упрощало для короля Чаккела надзор за каждым нюансом сооружения небесных крепостей.

Они представляли собой деревянные цилиндры. Длина - двенадцать ярдов, диаметр поперечного сечения - четыре. Крепость взятого на вооружение образца состояла из трех секций - огромных барабанов; такие барабаны - части двух прототипов небесной цитадели - лежали на западном краю плаца, и гигантские шары, которым надлежало поднять секции в зону невесомости, уже принайтованные, ждали на спекшейся глине. Наземные бригады держали нижние отверстия шаров открытыми, и вентиляторы с ручным приводом нагнетали в них разогретый воздух. Такая технология, придуманная еще для Переселения, уменьшала риск повреждения льняного бодрюша газовыми горелками.