Деревянные космолеты (Мир и Верхний Мир - 2)

Шоу Боб

Подобно другим летчикам, Толлер обнаружил, что его легкие постепенно приспосабливаются к разреженной атмосфере, но бороться с безжалостной стужей зоны невесомости не было никакой мочи. Вот и теперь, стоило ему задуматься, и через двадцать минут плавного дрейфа все остаточное тепло просочилось сквозь деревянный обтекатель, а сам Толлер, несмотря на защитный костюм, немилосердно дрожал. Он уже поднял давление в воздушном резервуаре, приготовившись вернуться на командную станцию, когда его внимание привлекла звезда, на секунду вдруг ярко вспыхнувшая, а затем начавшая пульсировать с подозрительным постоянством. Лишь услышав призывный сигнал горна, быстро затихавший в разреженном воздухе, Толлер сообразил, что занятная звезда - на самом деле далекая станция,

передающая срочное послание по солнечному телеграфу. Сердце его споткнулось, застыло в субъективной вечности, потом пустилось в ритмичный пляс.

"Они приближаются!
– подумал он, судорожно глотнув воздух.
– Вот оно началось!"

Толлер сдвинул рычаг дросселя и рванул к командному пункту. По дороге, натянув защитные очки от воздушных струй, жалящих веки, он невольно вглядывался в участок неба, пролегающий меж ним и далекой выпуклостью Мира, но ничего необычного так и не заметил. Вероятно, медленно плывущая вражеская армада находится за добрую сотню миль от крепости и пока недоступна невооруженному глазу человека.

Толлер поравнялся со станцией, и в тот же миг горнист, сидевший в недавно пристроенном воздушном шлюзе, оборвал сигнал и юркнул внутрь. Летчики-истребители - каждый с цветной нашивкой на плече, указывающей на его принадлежность к определенной эскадрилье, - выпархивали из ближайшей трубы казармы, а обслуживающий персонал устремлялся к стрелоподобным летательным аппаратам, кружась в шипящих струях газа, испускаемых подопечными машинами.

Пришедший на помощь Толлеру механик с крепежным линем позволил ему без лишних хлопот нырнуть в длинный цилиндр корпуса станции. Обе двери воздушного шлюза были распахнуты, и Толлер мгновенно переместился из необъятной залитой солнцем вселенной в темный микрокосм крепости, насыщенной испарениями, забитой людьми и вещественными доказательствами их длительного пребывания в этом тесном мирке.

Возле наблюдательного поста висели Картводир и коммодор Билтид. Они с головой ушли в жаркий спор. Билтид, прямым приказом Чаккела назначенный на должность начальника штаба, был упрямец и сухарь каких поискать, но тут он чувствовал себя не в своей тарелке - во-первых, из-за вечного страха высоты, а во-вторых, из-за натянутых отношений с Толлером. У него просто не укладывалось в голове, как это его начальник позволяет себе всякие мальчишеские выходки вроде полетов на истребителе.

– Милорд, взгляните вон туда, - сказал он, заметив Толлера.
– Враг наступает несметными силами.

Толлер подобрался к биноклю и приник к окулярам. В глаза бросился яркий до рези фон - синева и зелень с белыми жгутиками, а в центре - мелкие черные брызги с радужным отливом по краям; это, отметил про себя Толлер, из-за несовершенства оптики. Внезапно картина приобрела головокружительную объемность. Взгляд Толлера падал вниз и проникал сквозь длинную - во много миль - вертикальную тучу небесных кораблей. Сосчитать их было невозможно. Не меньше сотни, решил он.

– Ты прав.
– Толлер поднял голову и посмотрел на Билтида.
– Враг наступает большими силами. Чего и следовало ожидать.

Билтид кивнул, прикрыл рот платком, и кислый запах, сопровождавший его неотлучно, превратился в зловоние.

– Прошу извинить...
– выговорил он, звучно давясь.
– Нам необходимо приготовиться.

"Хитрец", - вымолвил про себя Толлер и тут же пожалел этого беднягу по нелепой случайности на его плечи легло тяжелейшее бремя.

– Но у нас очень серьезное преимущество, - сказал он вслух. Во-первых, мы видим врага, а он о нас не подозревает. Во-вторых, у нас истребители, а противнику даже не снилось ничего подобного. И мы должны извлечь из этого обстоятельства максимум выгоды.

Билтид кивнул еще энергичнее.

– Все истребители - в полной исправности, сейчас их заправляют и оснащают. Я рекомендую бросить в бой Красную и Синюю Эскадрильи, а Зеленую оставить в резерве. Это позволит нам...

– Неплохая тактика для наземного сражения, -

перебил Толлер, - но вы забыли, что второй раз застигнуть мирцев врасплох не удастся. Есть шанс начать и закончить войну в один день. А для этого нужен сокрушительный удар. Я считаю, все три эскадрильи должны участвовать в деле. К тому же чем больше летчиков пройдут крещение огнем, тем лучше.

– Милорд, вы, как всегда, правы.
– Билтид опустил платок.
– Я был бы несказанно рад, когда бы мы могли определять скорость подъема неприятельских кораблей. Если они достигнут расчетной плоскости в ночные часы, то некоторые, вероятно, проскользнут незамеченными.

– Никто мимо нас не проскользнет!
– рявкнул Толлер, потеряв терпение. Ни один!
– Он отлетел от Билтида и Картводира к другому иллюминатору, где ничто не заслоняло Мир. Солнце смещалось к Старому Миру и часа через два должно было скрыться. Толлер произвел в уме кое-какие расчеты и выругался, поняв, что начинать сражение придется в крайне невыгодных условиях. В сутках - два периода темноты, прозванные на станциях ночью Мира и ночью Верхнего Мира, в зависимости от того, какая планета закрывает солнце. По длительности они примерно одинаковы, но разница все-таки ощутима. Скоро Мир заслонит солнце, и наступит одноименная ночь, но при этом Верхний Мир будет весь освещен, да так ярко, что хоть книгу читай. И так - в течение часа, а потом Верхнего Мира коснется цилиндрическая тень Старого Мира, и еще через час действительно наступит кромешная тьма - почти на два часа, пока рассветные лучи не поцелуют Верхний Мир в щеку. В этот период небеса искрятся звездами, завитками туманностей и брызгами комет, но, увы, не настолько ярко, чтобы можно было без труда разглядеть даже такой крупный предмет, как оболочку воздушного корабля. Намного легче было бы отражать атаку в часы ночи Верхнего Мира, ведь планета Мир шире своей сестры и никогда не прячется целиком в ее тени.

"Если неприятельские корабли в сотне миль, - прикидывал Толлер, - и идут на максимальной скорости, то могут достигнуть расчетной плоскости как раз глубокой ночью". Он и так, и сяк прокрутил в голове эту мысль, а потом пришел к выводу, что рано падать духом. Мирцы - воздухоплаватели малоопытные и наверняка нервничают, ведь им предстоит первая встреча с невесомостью и вдобавок - инверсионный маневр, процедура в высшей степени противоестественная. Разве не напрашивается предположение, что они не будут лезть на рожон и постараются войти в срединную синеву в наиболее удобное время суток?

Толлер почти убедил себя в этом, во всяком случае, успокоился. С радостью покинув затхлое, сырое, выстуженное помещение, он посвятил целый час проверке Группы Внутренней Обороны. Две другие командные станции - базы Синей и только что сформированной Зеленой Эскадрилий - регулярно сообщали о поведении противника. Впередсмотрящие подтверждали, что армада приближается очень медленно. Наступила ночь, но пилоты истребителей, отозванные на станции, даже не пытались уснуть и коротали время при свечах; одни оживленно спорили, другие играли на деньги, третьи держались поближе к машинам, бдительно следя за работой механиков, которые заправляли кристаллами топливные резервуары и размещали боезапас.

Наконец над краем Верхнего Мира появилась светлая долька и быстро растянулась в тонкий полумесяц. Когда сияние залило больше четверти планеты, предвещая наступление дня, Толлер зачастил к биноклю на наблюдательном посту Первой Командной Станции. В таинственном тусклом свечении планеты-сестры купался громадный диск Мира, похожий на шар из прозрачного воска с горящей свечой внутри. Фон, хоть и просветлел к этому времени, по-прежнему не желал открывать глазам контуры небесных кораблей, и Толлеру досаждали дикие фантазии: а вдруг армада мирцев разогналась под покровом тьмы и проскочила расчетную плоскость незамеченной? Он едва дождался, когда солнечный месяц зальет станцию светом, - пустая надежда, чужеземные корабли по-прежнему прятались в бахроме неторопливо разворачивающейся тени планеты.