Дерзай

Чикова Эвелина

Руслан, подхихикивая, подкинул в костер травы.

– Чувствую, поход будет веселым.

– Тебе смешно, урод? – возмутилась Аланка. – Ты и представить себе не можешь, какие страдания я испытываю, как мне плохо сейчас, а ты смеешься над несчастной женщиной! Бессердечный!

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Леха, поворошив траву в костре палкой. – И вообще, Руслан, где твоя любимица? Как-то скучно сидеть у костра без нее.

Мы дружно посмотрели на Руслана, и даже обложившийся цветами и что-то изучающий на своих коленях Донован, вернулся в реальный мир и улыбнулся парню, обнажив корявые зубы.

Любимица? Что еще за любимица? О чем это он?

Обведя взглядом наши удивленные и слегка растерянные лица, Руслан, жуя соломинку, поднялся с места и на миг скрылся в своей палатке. Еще до привала мы договорились спать в палатках по двое: я с Димой, Дина с Аланой (еле-еле уломали), Леха с Петровичем, ну а Руслан, соответственно, с Донованом. Так вот, не прошло и секунды, как парень вылез на улицу с огромным футляром от гитары в руках.

– Да ладно! – присвистнула Дина. – Как я его не заметила?!

– Он слился с рюкзаком, – просто объяснил Руслан, усаживаясь на свое место.

– Серьезно? У тебя что, рюкзак самый легкий? – не понял Дима. – Зачем тащить лишний груз?

– Эта малышка объездила со мной столько стран, что, боюсь, ты такой цифры не знаешь, – хмыкнул Руслан, открывая футляр и извлекая старую потертую гитару. Жалкое зрелище. – Я быстрее расстанусь с рюкзаком, чем с ней.

– Она так дорога тебе? – удивилась Аланка. – Вот эта рухлядь?

– Не называй ее так! – притворно оскорбился Руслан, любовно прижимая гитару к груди. – Она дорога мне, как память, – он нежно провел ладонью по корпусу. – Тебе не понять!

– Ладно, ладно, – закатив глаза, откусила от протеинового батончика Алана. – У психов свои причуды.

– То-то же, – цокнув языком, подмигнул Руслан. Мы с Димоном обменялись ухмылками. Да уж, действительно – у психов свои причуды.

Тем временем, держа гитару в руках будто младенца, Руслан положил пальцы на гриф и провел рукой по струнам. Тишину нарушил мелодичный звук. Подтянув пару струн, парень стал наигрывать ритмичную мелодию, и у меня аж дыхание перехватило от восхищения. Как красиво!

В следующий миг Руслан запел. От красоты его голоса Дина с Аланой едва не поперхнулись батончиками, у нас с Димоном отвисли челюсти, а Леха с Петровичем лишь понимающе ухмылялись, наблюдая за нами со стороны.

Сказать, что я охренел – значит ничего не сказать. Таких голосов я ни в одном клубе города не слышал! Да у него талант! Без шуток! С такими данными он мог бы покорить миллионы сердец!

Спустя две минуты Руслан затих, закончив петь какую-то песню, в слова которой я не особенно-то вслушивался. Мы с ребятами, переглянувшись, зааплодировали. Руслан, смеясь, приложил руку к груди и польщенно поклонился, откладывая гитару в сторону.

– Ты что, учился где-то? – восхищенно спросила Дина, делая глоток воды из своей фляги. – У тебя прекрасный голос, и играешь ты как профессионал!

– Спасибо, конечно, – скромно потупил взор Руслан. – Но на самом деле не так уж хорошо, как хотелось бы.

– Да брось скромничать, чувак! – встрял Дима. – Какого черта ты до сих пор не всемирная звезда?

– Решил посвятить жизнь более полезному делу.

– В смысле? – не понял я. – По-твоему певцы бесполезны?

– Почему же? Полезны,– поспешил объясниться тот. – Все профессии нужны, все профессии важны. Но я не для этого создан. Стоя на сцене, я не получу столько впечатлений, как в подобном походе. Все концерты сольются в моей памяти в один, а в путешествиях каждый день случается что-то новое.

– Красиво сказано, – присвистнул Леха.

– Потому что это правда. Будет, о чем в старости вспомнить, – пожал плечами явно смущенный таким пристальным вниманием к своей персоне Руслан. – Ну и чего вы уставились на меня? Не в музее, чай! Хватит пялиться!

– Гляди, как мы засмущались, – хихикнула Дина. Парень, выгнув бровь, ответил ей слегка сердитым взглядом. – Да ладно, я шучу. Не воспринимай так близко к сердцу.

Вдалеке послышались раскаты грома. Так неожиданно, что мы аж вздрогнули.

– Гроза надвигается. Хорошо бы успеть до леса дойти, чтоб не в открытом поле, – косясь на небо, тяжело вздохнул Петрович. – Если боитесь грозы, завтра утром у вас еще будет шанс повернуть обратно. А дальше – все. Вы уже не дети, поэтому я не буду указывать вам, что делать. Но советую подумать хорошенько. В грозу передвигаться трудно и опасно, как морально, так и физически. Вас никто не осудит, если захотите вернуться.

Мы переглянулись.

– Я бы повернула обратно, но одна я точно не пойду, – протянула Аланка. – А мальчики от своей затеи не откажутся. Верно?

Мы с Димоном кивнули. Остальные ребята лишь поплотнее застегнули куртки, смотря в костер.

– Ну вот и хорошо, вот и порешили, – Петрович тяжело поднялся. – Кто последний будет ложиться спать, выкопайте вокруг костра канавку на метр, а угли с травой накройте вот этим, – проводник кивнул на синий свернутый тент у своей палатки. – Комендантского часа нет, так что ложитесь сами, когда захотите.

– Хорошо. Спокойной ночи, – закивали мы, провожая Петровича взглядами. Тот вытащил наружу котелок и, поставив его у входа, скрылся в палатке. Послышались пыхтение и шорох спальника. Минут через пятнадцать все стихло, а мы так и остались сидеть у тлеющего костра.

– Что ж! Первый день прошел успешно, – зевнув, подытожила Дина, обведя нас взглядом. – Пожалуй, пойду я тоже спать. Вам помочь залезть в спальник, ваше светлейшество?

Вопрос, само собой, был адресован Аланке. Блондинка картинно закатила глаза.

– Что ж, надеюсь ты не храпишь по ночам, – поняв все без слов, Дина поднялась с места. – Спокойной ночи, мальчики. Если что-то будет не так, будите в любое время.

Мы с парнями кивнули. Дина, потрепав по голове, все еще возившегося с какими-то образцами Донована, ушла в палатку. Алана тяжело вздохнула, прорычала что-то нечленораздельное и, резко вскочив, кинулась за соседкой.