Дерзай
Шрифт:
– Я просто решил…
– Да знаю я. Вы такие-то, вам не слабо, то да се. Вы золотая молодежь, и за это многие вас ненавидят, – кивнула Дина. – Вы делаете, что хотите, и если вас называют слабаками, вы заводитесь с пол-оборота. Хотите доказать, что вы лучше остальных и что вам горы по плечо и моря по колено. Извини, конечно, но это не так.
– Ты меня осуждаешь? – не понял я.
– Пытаюсь раскрыть тебе глаза, – ответила девушка, подтягивая к себе ноги и усаживаясь по-турецки. – Я знаю тебя не так давно и не могу судить твои поступки. Я не знаю, что для тебя хорошо, а что плохо. Просто я вижу перед собой человека, которого в жизни ничего не интересует, кроме денег и развлечений, и мне тебя жалко. Вас всех троих жалко.
– И почему же? –
– Потому что… – Дина на миг задумалась, склонив голову на бок, словно размышляя над ответом. Бросив взгляд на ягоды, девушка вложила целую горсть мне в ладонь. – Потому что Руслан прав. Какие у тебя останутся впечатления от молодости? Что ты жил в ночных клубах, и у тебя была сотня поклонниц? Что ты тратил деньги направо и налево, но так и не научился их тратить правильно? Тебе нечем будет похвастаться в кругу своих зазнавшихся от славы «друзей». «Я был в ночном клубе!» Они тоже. «Я пил такие-то напитки на крыше небоскреба!» Они тоже это делали. «У меня многомиллионная вилла и три тысячи дорогих машин». Кого ты удивишь этим в наше время? Твоя жизнь проходит в Инстаграме, впечатления и эмоции заменяют смайлы. Тебе двадцать с лишним лет, Стас. Если опустить всю эту никому не нужную социальную суету, скажи честно, что ты сделал важного в этой жизни, чем лично мог бы гордиться? – на меня уставились темно-карие глаза цвета шоколада. Большие ресницы захлопали, пухлые губы сжались в полоску. Дина выжидательно смотрела на меня, явно ожидая услышать что-то, что опровергнет ее слова. Но ответить ей мне было нечего. Сколько бы я ни копался в своей памяти, после трех или более минут молчания, так и не смог придумать ничего стоящего. Если только – ничего.
– Поэтому мне и жаль вас, – подытожила Дина, на мгновение накрыв мою руку своей ладонью и вновь облокачиваясь на спину брата, как на кресло. Подняв книгу до уровня глаз, девушка снова погрузившись в чтение.
Несмотря на сжатые сроки, этот день мы единогласно решили профилонить, чтобы перевести дух. Все мы крайне нуждались в отдыхе. К тому же нужно было просушить палатки, залатать порванные вещи и высушить выстиранные.
Все чистое и свежее мы сразу затолкали в рюкзаки, так как было неизвестно, что принесет нам следующее утро. Вечером мы снова собрались у костра под гитарные песни Руслана. Я лузгал семечки и выплевывал шелуху себе под ноги, искоса наблюдая за Диной. Такой девушки среди моих знакомых не было точно. Дина мыслила неординарно, у нее был свой взгляд на нашу богатую жизнь. Тут они с Лехой и Русланом, конечно, совпадали во мнении, что деньги – не главное, и что молодость нужно прожить так, чтобы в старости не жалеть об этом. Но что принципиально отличало Дину от девчонок моего круга, так это то, что слыша фразу «огромные деньги», она не становилась шелковой, не строила глазки, не пыталась мне угодить. Казалось, деньги ее вообще не интересуют. И это не укладывалось в моей голове, ведь любая другая на ее месте уже шестой день не слезала с наших с Димоном шей и просила бы взять ее замуж, убеждая нас в своей исключительности. А может, Дина просто не понимает насколько мы богаты? Да нет, вроде весь отряд посвятили в то, кто тут организатор и сколько платит. Тогда может, это уловка такая? Прикинуться невинной пташкой, потихоньку обворожить и получить миллионы, «случайно» залетев. А что? Некоторые так пробовали. Раза два я выигрывал дело, доказывая что дети не мои. Молодость у меня, конечно, шальная, но я знаю границы, переступать которые мне еще рано.
Тем временем Дина что-то внимательно рассматривала в тетради брата, покачиваясь в такт музыке Руслана. В какой-то момент, сидящий между нами и лузгающий семечки Димон дотронулся до ее плеча и с улыбкой предложил угоститься. Девушка отрицательно покачала головой, чуть поежилась и продолжила листать тетрадку. Сам Донован начищал множество своих луп какой-то тряпочкой. Голова его была повернута к нам с Димоном, но из-за отблесков костра в его очках, было не совсем понятно, на кого и куда он смотрит.
Аланка весь вечер проспала в своей палатке. Отсыпалась за предыдущие шесть дней похода и набиралась сил перед предстоящим восхождением в гору.
Да, впереди нас ждало восхождение, и, если честно, я нервничал. До места, в которое мы собирались идти, добраться было не так-то просто. Туристических троп там не было, на высоте лежал снег, температура была минусовая, а с ног сшибала свирепая метель. Представить себе не могу, как мы будем там ночевать! Спальники и палатки у нас, конечно, зимние, но если я даже в дождь замерзал, то что же будет на морозе?!
На следующий день поднялись с рассветом. Поскольку вещи уже были собраны мы, наскоро перекусив, сразу двинулись в путь. Как же не хотелось уходить из этого райского места, но пришлось…
Седьмой день похода не сулил никаких перемен. Надо же, целая неделя прошла! Сегодня мы должны были дойти до предгорья и разбить лагерь последний раз перед снежными вершинами. Кое-где в тех местах уже мог лежать снег, поэтому мы заранее приготовили теплые вещи. Отдых придал нам сил, так что отряд бодренько семенил за Петровичем с Лехой, которые, как обычно, возглавляли шествие. Донован периодически куда-то отлучался, но по радостным возгласам, мы понимали, что он в порядке.
– Не хочу показаться параноиком… – неожиданно подал голос Руслан, когда мы поднимались в небольшую горку. – Но чует мой зад, что-то должно случиться.
– Покаркай еще, – буркнул идущий за парнем Димон.
– Что такое, Димочка? Ты не слышал о таких человеческих чувствах, как интуиция? – хмыкнул, перепрыгивая с камня на камень, Рус.
– Ой, как смешно! Намекаешь, что я не только идиот, но еще и неуч? – взвился друг.
– Неужто сам додумался? Вот так прогресс, – уважительно протянул Руслан и захохотал, уворачиваясь от цепких рук Димона. – Да ладно, шучу я!
– За такие шутки в зубах бывают промежутки, – напомнил я.
– Не переживай по поводу своей интуиции, Рус. Если только по мне не будут стрелять, я более чем уверена, что смогу спасти жизнь каждому из вас, – усмехнулась идущая за мной Дина.
– Кстати, все забываю спросить, а сколько лет практики у тебя за плечами? – подала голос Аланка. – Просто не хочу доверять жизнь той, кто ни фига не умеет.
– В отличие от тебя, я умею очень даже до фига, – фыркнула Дина. – Вообще-то, наша бабушка главврач. Заведующая больницей. Она с детства брала меня на работу, вот и я захотела пойти по ее стопам. Окончила школу, поступила в институт. Через два года закончу учебу, и бабушка возьмет меня к себе на работу, а пока я все свободное время практикуюсь на ее пациентах.
– И как, успешно? – все-таки решил уточнить я. Но зачем? Я ведь все равно в этих специальностях не разбираюсь.
– Бабушка говорит, что я стану отличным врачом.
– И все же, надеюсь, нам не придется проверять твои способности, – долетел до нас голос Петровича.
– А я предлагаю, когда все закончится, как-нибудь встретиться снова. Просто вместе потусить, – предложил Леха, переглянувшись с Русланом, тот ответил утвердительным кивком.
– А я думал, слово «туса» тебе незнакомо, – как бы невзначай заметил Димон. – Поддерживаю. Но чур, чтоб это был не темный лес с туманом и градом, а цивилизованное место, если уж не с хорошей выпивкой, то хотя бы с горячим кофе и сладкими булочками. Дина, ты умеешь печь булочки?
– Если вы поможете мне добраться до границы живой и невредимой, я испеку вам не только сладкие булочки, но и самые вкусные в мире пироги с вишней.
– М-м-м-м… – мечтательно промычал Димон. – Обожаю вишню!
Стоп, что?! «Обожаю вишню»? Я что, ослышался или это шутка какая-то? Да Димка вишню терпеть не может! Он ненавидит выковыривать из нее косточки, даже компоты из вишни не пьет! Зачем он соврал?
– А мне больше по душе персики, – решив непременно разобраться с этим, признался я. – Они сладкие и во рту таят.