Держи хвост пистолетом
Шрифт:
– Ты получишь свои деньги, – спокойно сказал он гладкому дядьке, не обращая внимания на поднявшийся ропот остальных. – Важней сегодня для нас быть вместе. Выгода сулит быть слишком большой, чтобы мы сейчас перессорились, словно паршивые собаки, и упустили ее.
Гладкий дядька порозовел от удовольствия и стал энергично причесывать свои коротенькие волосы, которые растрепались у него в пылу спора.
– Значит, договорились, – подытожил он. – Сегодня наш знакомый должен отправиться через горы по отмеченной красным цветом дороге. Ваши люди уже там?
– Они будут там, – кивком подтвердил самый молодой. –
Гладкий дядька недовольно поморщился и заметил, что в таком серьезном деле нельзя быть слишком самоуверенным и страховаться надо от всех возможных случайностей. Молодой парень снова вспыхнул и потребовал, чтобы ему не указывали, как устраивать засады, что он устроил за свою жизнь больше засад, чем сменилось месяцев. И никогда еще у него не случалось проколов. Дядька на это весьма ехидным голосом возразил, что все в жизни когда-то случается в первый раз. Парень вспыхнул словно порох и попытался придушить дядьку, но так как между ними стоял стол, то его попытка не увенчалась успехом. А кругленький мужичок стремительно попрощался со всеми и еще быстрей удалился, так что на вторую попытку у парня уже не осталось времени.
– Ах, собака! – вопил парень вслед ушедшему. – Я до тебя доберусь.
Вопил он долго, и, должно быть, от волнения его заклинило, но он продолжал вопить по-русски, не позаботившись перейти на свой родной язык. Мы с Маришей были ему очень благодарны. Таким образом наш словарный запас существенно расширился. Наконец парню надоело голословно оскорблять своего недруга, и он переключился на своих товарищей.
– Ты хочешь этому трусу отдать наши деньги? – обратился он к бородатому красавцу, который явно тут был главным. – Он недостоин быть нашим соратником, он предатель, он предал своего нынешнего хозяина, значит, предаст и нас.
– Ты рассуждаешь совершенно верно, но ты не прав, – спокойно возразил ему бородатый. – Он никогда не уедет со своими деньгами из наших гор. И не такие терялись в них навеки, и только вода на дне ущелья знает об их последних минутах. А деньги мы ему передадим только после того, как получим интересующий нас договор.
Мариша восхищенно пихнула меня локтем в бок. Я ее восторга не разделяла, мало мне одного трупа в бассейне, так тут еще и какие-то политические интриги. А политику и особенно политиков я всегда не любила до головной боли, так как никак не могла найти хоть одного человека среди них, который бы в течение нескольких месяцев придерживался одной и той же точки зрения.
Молодой парень за это время немного поуспокоился и перешел на свой родной язык, а следом за ним его примеру последовали и все остальные, лишив нас возможности и дальше их подслушивать. То есть подслушивать мы могли хоть до посинения, но что за удовольствие сидеть в духоте среди паутины и слушать речь, которой не понимаешь. Мы уже приготовились к отступлению, к тому же гроза на улице явно пошла на убыль, но внезапно со стороны туалета раздался грохот перевернувшихся ведер, который никак уж нельзя было принять за атмосферные явления.
Из соседней с нашим закутком комнаты выскочило сразу несколько крепких парней, о существовании которых мы с Маришей до сей поры и не подозревали, и всей сворой метнулись к источнику грохота.
– Вот придурок! – выразила наше общее мнение Мариша. – И зачем мы с ним связались? От него одни неприятности.
Между тем охранники схватили Илью, слабо отбивающегося от них одной ногой. Руки у него были заняты, так как трос он отпустить не решался, а вторая его нога застряла в помойной дыре, и ее никак не удавалось оттуда извлечь без посторонней помощи. Так что в какой-то степени охранники сделали для Ильи доброе дело. После этого они потащили его в комнату, где только что шло совещание, и поставили перед бородатым красавцем.
– Что ты тут делаешь? – сурово спросил тот у него по-русски. – Шпионишь?
Илья что-то торопливо ответил, но мы не поняли.
– А! – просветлел лицом бородатый. – Так ты наш. Лицом ты на русского сильно смахиваешь, вот я и ошибся. Бывает же.
У Ильи хватило ума понять, что сейчас ему лучше не распространяться на тему своей генеалогии, и потому в ответ только кивнул. Но вот чтобы ответить на вопрос: «Один ли он тут был?», что был один, мозгов у него было недостаточно. Он отрицательно покачал головой и заявил, что с ним были еще две девчонки. И пока бородатый добродушно интересовался, хорошо ли Илья поразвлекся сразу с двумя девушками, мы с Маришей начали поспешное отступление, стараясь делать это по возможности бесшумно.
– Не хватало еще, чтобы эти личности заинтересовались нами и начали разыскивать, – шипела Мариша. – Мало ли что им в голову придет. У них тут отношения с женским полом построены весьма странно.
Мы выскочили на улицу, и тут же встал вопрос о дальнейшем передвижении. Ощущалась существенная нехватка транспорта, так как бежать по незнакомым дорогам под затихающим, но все еще сильным ветром и дождем не хотелось ни мне, ни Марише. К тому же темно было, хоть глаз выколи. Видимо, о том, что в двадцатые годы двадцатого столетия в стране была проведена полная электрификация, здесь еще не слышали.
– Переждем до утра в сарайчике? – нерешительно предложила мне Мариша. – Вряд ли они догадаются искать нас под собственным носом.
– А если все-таки догадаются? – испугалась я.
Думать о том, что они с нами сделают, если обнаружат, не хотелось, но почему-то выгнать эту мысль из головы никак не удавалось. Однако Мариша уже подняла брезент на одном из сарайчиков и восхищенно присвистнула. Я тоже заглянула туда и, признаться, ее восторга не разделила. Там стоял танк или, во всяком случае, что-то сильно на него смахивающее. Нетрудно было предположить, в каком направлении работают сейчас мозги у моей подруги.
– Мариша, танк – это уж слишком! – предупредила я ее. – Автомат еще туда-сюда, может быть, нам его еще и простили бы, но если мы у них угоним танк, то нам это до конца жизни не забудут.
– Во-первых, кто сказал, что люди, у которых мы сперли автомат, и эти южане – это одна и та же компания? Может быть, они враждуют, и тогда обе стороны будут нам благодарны за вред, причиненный противнику. А во-вторых, почему ты решила, что это танк? У танка должна быть башня, из которой он стреляет, а где ты здесь видишь башню?