Держитесь, дорогие смертные!
Шрифт:
– Если ты отложишь моё второе по счёту убийство до вечера, мы сможем закончить пораньше и успеть на встречу с советом. Что скажешь, любимая? – черноволосый гад склоняется к уху, делая свой голос непростительно красивым. До таких крайностей ты меня не доведёшь!
– Ты дождёшься от меня поцелуя только на смертном одре, лапушка. Выбирай, что коже приятнее, – топор или катана?
Не знаю, какими правдами и неправдами меня затаскивают на знакомую аллею, но уже через полчаса приходиться глотать пудру и не узнавать себя за тонной косметики в зеркале переносной гримёрной.
Я
Во-первых, Даррен ни за что на свете не станет тем, кому я подарю свой первый поцелуй. Да-да, можете перечитать хоть сотню раз, – я никогда не целовалась. Слава всем святым силам.
Во-вторых, текст сценария плывёт перед глазами. В прямом смысле слова. Фон становится размытым, буквы тухнут, будто истлевшие свечи, и лишь одна из них горит настолько ярко, что хочется зажмуриться.
«…Д…»
Предложения превратились в грандиозный парад одной злосчастной буквы. Здравый ум подсказывает, что, если всё продолжиться в таком духе, перед камерами я смогу лишь мямлить этот звук. Мозг пытается подтолкнуть в нужном направлении, но, когда приходиться разрываться между непонятными воспоминаниями и попытками придумать что-нибудь для защиты от дьяволёнка, второе выигрывает. Всухую.
– Боишься забыть текст? – Даррен блаженно усмехается, увидев, как я нервно кусаю губы. – Думаю, мы прекрасно сымпровизируем.
– Ни за что. Плевать я хотела на ваши с Ликой дела, – прожекторы загораются, съёмочная группа сосредоточенно вглядывается в наши лица. Как вдруг я понимаю, что даже не помню имени своей героини. – Одна ситуация, как вся жизнь… – бесшумно посмеиваюсь и с облегчением вспоминаю о небольшом сюжетном повороте, предшествующем финальной сцене. Что ж. Перед тем, как разочаровать мир своим отказом, порадую хотя бы безупречной актёрской игрой.
– Люблю тебя, – но Даррен, похоже, решил иначе. – Рошель, – не успеваю я сосредоточить жар для обороны, как принц грубо нарушает моё личное пространство.
Прижимает к себе, обхватывает талию, проводит рукой по спине и с наслаждением вздыхает. Серебряные глаза, так неожиданно оказавшиеся рядом, блестят от смеха и удовольствия. Задорная улыбка обнажает идеально ровные зубы.
– Люблю тебя.
– УБЬЮ ТЕБЯ!
– Не при людях же, милая, – но, когда на смену мальчишескому озорству внезапно приходит холодность, я впадаю в ступор. Улыбка преобразуется в ухмылку, глаза тускнеют вновь, кожа холодеет, а голос… – Обожаю тебя, – …становится вязким и овладевающим.
Нагревшись, как кипятильник, я стараюсь защититься от его прикосновения, но Даррен даже не вздрагивает, когда моё тело вспыхивает непереносимым жаром. Всё без толку.
Принц похищает моё дыхание одним долгим и на удивление нежным поцелуем. Терпкий вкус цитруса разливается по телу, божественный аромат морозного инея наполняет лёгкие. Спустя целую вечность он отстраняется так, чтобы наши лбы соприкасались, и выжидающе молчит. Даря себе все ругательства мира, жадно хватаю воздух.
Чёрт. Чёрт. Чёрт…
Рука неосознанно тянется к угольным волосам. Впиваюсь пальцами в густую шевелюру, быстро касаюсь мягких ледяных губ и, отпрянув, с ужасом понимаю, что натворила. Даррен улыбается.
– Шедевр! – съёмочная группа восторженно гогочет. Шок смешался с радостью.
– Ненавижу, – пытаюсь оттолкнуть гиганта трясущимися руками, но он, как всегда, в принципе, не спешит поддаваться. – Ненавижу тебя. Понял? В жабу превращу, готовься.
– Обидно, – Даррен дует щёки и смахивает театральную слезинку. – Злая ведьма. Тебе не понравилось? Совсем? Давай попробуем ещё раз? Я очень постараюсь…
– Даррен, – уничтожу. Расцарапаю твою прелестную мордашку. Подарить первый поцелуй любвеобильному Аполону, которому до настоящих чувств никогда не будет дела? В этом всё моё везенье. – У…
– Убейся! – разъярённый вопль заставляет нас обернуться. Даррен презренно щуриться.
Пока я стараюсь сдержать злорадную ухмылку.
В один миг все негативные мысли улетучиваются, уступая место нестерпимому желанию поцеловать принца ещё раз.
Миранда испепеляет меня взглядом, стоя в окружении верных шестёрок. Разукрашенные глазки приобрели размер земного шара, накладные коготки, скорее всего, уже расчленяют меня в мыслях своей обладательницы. Экстремально короткая юбка и внушительное декольте подтверждают тот очевидный факт, что актриса приехала не только с щедрым «Прощаю вас, несчастные!», но и с намерением вскружить голову моему принцу.
Моему?
Ох, ладно. Пусть пока побудет моим, раз всё равно лезет целоваться. По крайней мере, смогу подпортить нервишки облакоголовым особам и вдоволь насмеяться.
– Лика! – ребята, однако, никак не отреагировали на эффектное появление подружки.
– Но мы не сошлись с концом книги… – книги?
Постойте. Книги…книга…книга?!
Длинные пальцы сжимают потрёпанный том. Написан незнакомой рукой. Дата создания – моя эпоха. Чёрная магия? Нет. Там что-то другое. Что-то…
Надо вспомнить. Сосредоточившись, вижу перед собой нужный момент. Распластался в глазах, словно выполненная до мельчайших деталей картина.
Надпись. Буква «Д»? Буква…чёрные, аккуратно выведенные буквы…название плохо читается. Темно.
– Какая, к чёртикам, книга?! Как главный режиссёр заявляю – всё идеально! Немедленно монтировать! Слышали?!
– Я дура, по-вашему?! – ещё какая! Стоп.
Внутренние органы болезненно сжимаются, мозг решает кувыркнуться, подражая лёгким. Я хочу ошибаться. Хочу как никогда, сильнее, чем поцелуя Даррена, но память безжалостно опровергает последние сомнения. Выведенная на книжном корешке надпись гласила:
«ЯДЫ»
– Я ваша актриса, ваша Мия! Что здесь делает это существо?!
– Обещание выполнено, Лика, – не выпуская меня из объятий и полностью игнорируя многозначительные взгляды «леди», Даррен отворачивается. – Мы спешим. До скорого.
– Обожаю вас! – Лика кидается к нам с дружеским рукопожатием и шлёт воздушные поцелуи, мимоходом посоветовав мне подумать над заключением контракта. Отвечаю ей рассеянным кивком, искренне улыбаюсь и лихорадочно тянусь к Даррену.