Держитесь, дорогие смертные!
Шрифт:
Аника с Фрицем продолжают увлекательную беседу, за которой мы с Дарреном, умиляясь, наблюдаем несколько секунд. Затем наши взгляды плавно перетекают на людское стадо, топчущееся рядом и тонущее в волнительном шёпоте. Фото эффектного поцелуя горит на каждом телефоне. Признаться честно, из меня вышла недурственная леди. Хотя тщеславная ведьмина сущность это знала, когда глаза подтвердили, что так считает ещё и Кайл, гордыня воспылала в груди с новой силой. Поворачиваюсь к принцу. Уголки губ ползут вверх. Он, однако, разделяет мою радость иным способом.
Ухмыляется той пугающей ухмылкой, которую
Ученики заговорчески шепчутся и переглядываются. Глаза Кайла сужаются. Улыбка становится устрашающей, но всё же не идёт ни в какое сравнение с выражением лица принца. Даррен, словно почувствовав изменение во взгляде недруга, прижимает к себе сильнее.
Р-р-ревность?!
Хотелось бы, конечно, но вряд ли. Скорее, соперничество. Погоня за моей силой и, скажем так, особенной личностью.
Но помечтать-то можно, м?
– Идёмте? – устало говорит Даррен, пока я наблюдаю за тщетными попытками школьников не глазеть на нашу сладкую четвёрку.
Члены студсовета, судя п лицам, вспоминают, зачем притащились в школу, мгновенно делают вид, будто ничего не произошло (и никто, разумеется, не потерял целый час своего драгоценного фестивального времени) и поспешно утекают в зал заседаний. Мы вынуждены следовать за ними, мысленно готовиться к моральной пытке или же забавному шоу. Как повезёт.
Садимся за огромный круглый стол, слепящий белизной, словно улыбка голливудского актёра, и начинаем то, для чего, собственно, все собрались. Это прозвучало очень самоуверенно, да. Самоуверенно и, зараза, далеко от правды.
Собрание похоже на словесную перепалку демонов-аристократов, которые борются за место в самом горячем котелке преисподней. Было бы безумно весело наблюдать за этим, понимай я хоть половину того, что они говорят.
Куча организационных вопросов, слова, о значении даже нельзя догадаться, давят на мозг, пока я молча сижу между Дарреном и Фрицем, сохраняя каменное выражение лица. Надежда на то, что никто не спросит моего мнения, пульсирует в сердце с нечеловеческой силой, но с той же мощью разгорается острое предчувствие.
Сгорая от злости на себя (не догадалась подготовиться) и на Даррена (притащил против воли! Для Кайла хватило бы появления на неофициальной части!), я невольно перевожу взгляд на Миранду. Разукрашенная мордашка скукоживается от гнева, и в следующий момент зал наполняется её максимально приторным голосом.
– Господа! Думаю, нам необходим свежий взгляд на столь обыденную ситуацию, – алые губы, подобно шипящей змее, сжимаются и выгибаются в ухмылку. – Мисс Аммиан как бывшая ученица зарубежной школы, о которой, кстати говоря, почему-то, никто не знает, должна предложить креативное решение проблемы. Что скажете? – и снова вопрос «А извергаю ли я пламя?» вытесняет все остальные мысли. Чёрт, в который раз требуется. Надо уже проверить раз и навсегда. Думаю, из Миранды получится отличный объект испытаний.
Даррен усмехается, внезапно сжав мою ладонь. Фриц наклоняется к Анике, что-то нашёптывает, и уже через секунду мы вчетвером поднимаемся с места. Даррен, разозлённый не на шутку и до жути самоуверенный, собирается что-то сказать…
– Разумеется, – …но мне уж очень полюбилось ставить на место силиконовых прохвосток, поэтому даже сейчас я не намерена уступать этот десерт принцу. – В моей школе, о которой, кстати, вы ничего не слышали, потому что я так хочу, музыкальные перемены планировали по-другому, – ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Забыла!
Я поворачиваюсь к Даррену и заглядываю в его удивлённое лицо. Отчаянно пытаюсь что-нибудь придумать. Он слегка кивает, сжимая мою руку крепче, отчего сердце расслабляется. Но как поддержка поможет в данной ситуации? Ладненько, фантазия, твой выход.
– Музыкальные перемены…
– Хотя, постойте. Не нужно, – члены студсоветов поднимают на коллегу удивлённые глаза. Взглянув на её умиротворённое лицо, я изгибаю бровь. – Боюсь, ваш способ проведения музыкальных перемен нам не подойдёт, учитывая, что нормой вашей бывшей школы являются дебоши, один из которых вы устроили в нашей столовой совсем недавно. И, по-моему, в не совсем адекватном состоянии.
Ха-ха.
Сердце пропускает удар. Истерический хохот так и норовит сорваться с губ, но я решаю отложить его до испытаний магического пламени с Мирандой в главной роли. А вообще-то, такое поганое заявление слишком предсказуемо, чтобы тратить на него нервы. Мир людишек, он и есть мир людишек.
– Мисс Миранда, вы только что оскорбили Рошель, или я плохо вас расслышал?
– Мистер Даррен, вынуждена заметить, что обращаться к своей сестре по имени в присутствии нас всех очень неуважительно, хоть я и…сомневаюсь, что мисс Аммиан ваша сестра. «Mi-mi-ko FILM» нам об этом довольно открыто намекнули, – данная фраза была сказана намного тише, словно невзначай, но, разумеется, так, чтобы услышали все.
– Потрудитесь…
– Мистер Даррен, обсуждением столь интимных вопросов мы будем заниматься на внутришкольном собрании. Сейчас нашим коллегам ни к чему разбирательство в проблемах личной жизни мисс Аммиан. Но, думаю, господа члены студсовета согласятся с тем, что на первый раз административное нарушение простить можно? Верно? Так что мисс Аммиан может быть спокойна – мы все относимся к её проблеме с большим пониманием.
– Вы, разумеется, правы мисс Миранда, – глаза дьяволёнка тускнеют, а плечо прижимается к моему. – Однако раз уж мы начали вскользь упоминать о личных проблемах наших коллег и считать это приемлемым, спешу напомнить вам, что покушение на жизнь и здоровье человека не относится к административным нарушениям. Поэтому, к проблеме нашего с вами судебного разбирательства я не смогу отнестись с таким же большим пониманием.
По залу проносится волна шепотков. Миранда самодовольно усмехается.
– Прошу прощения, мисс Аммиан! У вас есть доказательство неведомого преступления, которое я якобы совершила? Позвольте поинтересоваться: я ограбила банк, насмерть зацарапав охранника? Или, быть может, покушалась на вашу жизнь? – мерзость…
Аника прикусывает губу. Мускулы на лице Фрица едва заметно напрягаются. Даррен прикрывает глаза, обжигая мою кожу невыносимым холодом.
Никчёмные людишки. Ничтожества. Существа, не достойные жить на этой планете.