Держитесь, дорогие смертные!
Шрифт:
…лицо?..
Сердце замедляет темп. Воспоминания начинают сыпаться на разум мелкими осколками, повергая в ужас и ярость.
Распахнув глаза, натыкаюсь на знакомую люстру в виде лотоса. Точечный свет лампочек, столь непривычный и яркий, заставляет зажмуриться. Память, наконец, пробуждается ото сна.
Лицо Даррена. Чётче всего я помню его лицо. Точнее, подобие того лица, которое видела до этого. Серебряные глаза потускнели, стали пугающе матовыми, зрачки сузились до размеров кошачьих, а вся кожа словно заледенела. Когда я потянулась к его щеке, неся всякую чушь о нашей
СЕКУНДУ.
Мысли шевелятся в голове, заставляя краснеть всё больше с каждой секундой. Медленно поворачиваю голову и чувствую, как придавленную широким плечом руку сводит судорога.
– ЧТО ТЫ ЗАБЫЛ В МОЕЙ КРОВАТИ?! – отвесив невероятно привлекательному Даррену смачный подзатыльник, сажусь на постели и угрожающе выставляю руки.
Принц потирает заспанные глаза, зевает, потягивается и являет миру недопустимо идеальный торс. Спасибо, что догадался прикрыть его футболкой.
Прежде чем с губ срывается возмущённый крик, ходячая статуя Аполлона успевает опомниться: ухмыльнувшись, скрещивает мои запястья над головой и опрокидывает обратно в шёлковые простыни:
– Ты невероятно привлекательна, когда злишься.
– Хочешь меня соблазнить – используй менее банальные приёмы, – ответом служит фырканье.
Наши глаза встречаются. Взгляд Даррена, искрящийся озорными звёздочками, точно ночное небо, соскальзывает на мои губы. Опять. Сама того не замечая, я начинаю тяжело дышать.
– Как по мне, всё работает прекрасно, – шепчет принц низким голосом. Осознаю, насколько этот голос очаровывает, и яростно прикусываю губу.
– Что ты там бормочешь? – потеряв нить разговора, я недоумённо моргаю, но, дабы не дать нахальной улыбке повода расцвести, тут же восклицаю: – Во имя всех кавалеров, у которых ты успел украсть девушек, я никогда не окажусь влюблённой в тебя, мистер принц-хранитель, – и в следующий момент язык немеет.
P.S. Не потому, что Даррен потянулся ближе (хотя стоило бы именно по этой причине!).
Мозг активно чертит перед глазами темноволосого парня, чей заинтересованный взгляд пытался проползти в душу. Шоколадные глаза. Шрам на запястье. Школьная эмблема на бордовом пиджаке. Странная книга в руках. И, конечно же, моя сумка, прилетевшая в смазливое личико.
– Даррен, – мой голос преисполняется злобы. Брови встают домиком над пылающими серебряными глазами. – Он смотрел на нас.
Даррен замирает, медленно опустив голову на мою ключицу. Невероятно тяжёлое (и накаченное, кстати) тело напрягается настолько, что кровать издаёт жалобный писк.
– Маг он или ведьмак, он смотрел на нас, когда ты…обнимал меня?
– Обнимал? – чертёнок тут же вскидывает голову.
– Ох, откуда мне помнить, что именно ты там делал! Я помню, как ты брал меня на руки, когда… – когда что?
Окунаюсь в разум с разбега, но коварный дядечка-мозг подсовывает лишь отдельные кусочки реальности. Даррен обнимал меня, когда тело отказывалось слушаться. От него пахло цитрусом и морозом. Неизвестный чародей смотрел на нас, стоя в бурлящей толпе учеников. И кто-то сумасшедший предлагал принцу руку и сердце.
ЧЁРТ. ЧЁРТ!
Магическая печать. Повреждение лобной доли мозга. Эффект последействия.
Сердце разбухает и мгновенно скручивается. Мысли задыхаются от недостатка адекватности. Кровь приливает к рукам, отчего то место, где кожи касается Даррен, начинает невыносимо жечь.
Я многовековая ведьма, никогда не испытывающая любви. Ведьма, обожающая очаровывать одним взглядом и разбивать тысячи сердец. Ведьма, не подпускающая к себе ни на шаг. И знаете, что со мной сделал ваш чёртов мир, дорогие смертные?
Превратил в сентиментальное существо, визжащее от стыда по вине мужчин!
– Слезь с меня, идиот! – для начала надо прикончить мага. Свести с ума? Да, неплохая идея. Буду швырять в него магические искры, обязательно притом улыбаясь, пока не задохнётся от любви к моей персоне. Идеально. А Даррена…
– Безукоризненный план моего убийства я поведаю позже, а пока… – внезапно в смеющиеся глаза закрадывается серьёзность. На пару с гневом. Сочетание получается пугающим и завораживающим одновременно. – Кто это сделал?
– Брюнет. Высокий, стройный. Шрам на запястье. Глаза цвета горького шоколада. И запах… – я задерживаю дыхание, пытаясь воскресить в памяти мельчайшие детали. – Запах… – однако, в этот самый момент концентрация рушится под натиском ледяного дыхания на шее. Даррен снова опустил голову, но на этот раз его вздохи напоминают выбросы холодного пара. Принц в ярости. Безудержной и разрастающейся. – Запах…запах… – …словно вкус инея на губах. Мягкий аромат апельсиновой корки. Святые ёжики! Вот как тут соображать, если вся комната пропиталась запахом дьяволёнка? В такие моменты я чувствую себя собакой, загнанной на какую-нибудь парфюмерную фабрику.
– Какой?
– Никакой.
Он поднимает свои любопытные глазёнки как раз в тот миг, когда я морщу нос в попытке перестать им дышать.
– Кайл. Второй в тройке лучших учеников школы.
– Ты это понял исходя из моего описания?
– Можно сказать и так.
– А можно по-другому?
Даррен усмехается, отведя взгляд, а потом смотрит на меня из-под опущенных ресниц.
– Этот…человек не вылезает из оранжереи целыми днями. Экзотическими растениями от него несёт за километр. Вот ты ими и пропахла, – пропахла? Он даже не касался меня. – Даже я чувствую этот запах. Странно, что ты – нет, – на бледном лице расцветает лукавая ухмылка. – Надо проветрить комнату. Слышится какой-то цитрус, не находишь?
– Точно. А ещё опасностью запахло, чуешь? Кажется, кто-то нарывается, – Даррен весело смеётся, пока я стараюсь сдержать игривую улыбку. И тут под подушкой начинает беспокойно вибрировать телефон.
Недовольно фыркнув, принц, наконец, позволяет мне сесть. Сердце и кожа вздыхают с облегчением.
– Подружка недовольна твоим долгим отсутствием?
– Сутки – совсем немного для моего отсутствия, – СУТКИ?!
– Ты был со мной…
– Взгляни-ка, – прежде, чем щёки вспыхивают, перед глазами вырастает экран телефона. – Глава студсовета школы «Рэль» беспокоится о самочувствии моей сестры.