Дерзкая соблазнительница
Шрифт:
Роджер отрицательно покачал головой:
— Если бы вы задержались на палубе немного дольше, то увидели бы, что ни одна из наших пушек не стреляла в корабли Альянса. Мы двигались тем же курсом, что и британцы, чтобы подойти поближе и нанести им более ощутимый удар. Подобным образом Джулиан действовал и сегодня.
Правда ошеломила Морин. Все эти годы злость затуманивала ее рассудок, и она цеплялась за свои ошибочные убеждения. Теперь стало абсолютно ясно, что она страшно заблуждалась. Но сомнения все еще одолевали ее.
— Я видела этот бой своими глазами, — прошептала Морин. —
Роджер пожал плечами и вернулся к работе.
— Спросите у любого на этом корабле. Когда Джулиан Де Райз собрал нас и спросил, не желаем ли мы перейти на сторону Альянса, все единодушно согласились. Альянс предложил нам гораздо больше, чем те жалкие гроши, которые были обещаны за голову вашего отца.
Морин с трудом осознавала, что и в Лондоне, и на борту «Судьбы» Джулиан говорил правду, утверждая, что не предавал ее отца, а, наоборот, пытался спасти.
Почему она не желала признавать этого? Морин до сих пор не понимала.
— Но ведь англичане нашли нас. Я сама видела, как человек в лодке плыл к ним, чтобы сообщить, где находятся корабли Альянса.
— Это был предатель. — Роджер нахмурился и с чмокающим звуком извлек из раны круглую пулю. Он поднял ее вверх, чтобы все могли видеть, а затем сел и начал обрабатывать рану. — Тот человек предал всех нас. Когда Джулиан принимал его в команду, он не знал, что имеет дело с британским офицером, специально подосланным на «Судьбу», чтобы контролировать, как мы выполняем соглашение. В ту ночь он добровольно вызвался плыть к англичанам, чтобы передать им ложную информацию. На самом деле он сказал им правду, но никто из нас не знал об этом. Вот так. — Роджер взял иголку и стал вдевать в нее нить. — Они подошли на рассвете. Что было дальше, вы знаете.
Он сделал узелок и начал сшивать края раны.
Тетушка Петтигру, искусная рукодельница, склонилась над плечом врача. Глядя на ровные стежки, она одобрительно кивала.
— После того как все было кончено, они окружили нас. — Роджер закрепил нить и откинулся в кресле, глядя на свою работу. — Англичане угрожали, что пустят нас ко дну. Вероятно, мы могли бы справиться с парой фрегатов, но их было слишком много. Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, Джулиан приказал спустить флаг. — После небольшой паузы врач продолжал: — Если бы он знал, в каком аду мы окажемся, то предпочел бы сражаться до конца. Шесть месяцев мы провели в тюрьме на Ямайке. Каждый из нас был заклеймен, чтобы мы до конца жизни помнили об измене. Нам удалось бежать за два дня до того, как мы должны были отправиться в ссылку в бухту Ботани-Бэй в Новом Южном Уэльсе.
Роджер взял таз и прошествовал с ним через каюту. Выплеснув содержимое в окно, он повернулся к Морин:
— Какое-то время он пробудет без сознания. Следите за тем, чтобы у него не начался жар. Мне нужно проведать других раненых.
С этими словами врач ушел, а ошеломленной Морин почудилось, словно это из ее сердца только что извлекли пулю.
Остальные, почувствовав, что ей нужно остаться наедине с мужем, последовали за Роджером. Чарльз, выходивший последним, закрыл за собой дверь каюты.
Морин смотрела на мужчину, которого, как ей казалось эти годы, она знала очень хорошо. Боже, как она ошибалась! Как была несправедлива к нему!
Ее пальцы нежно коснулись клейма. Буква «П» — знак предателя. Единственной предательницей в этой каюте была она, потому что не доверяла Джулиану. Она не сдержала данную ему клятву и верила своим глазам больше, чем сердцу. Она снова вспомнила тот роковой день и увидела его другими глазами.
Если бы только она выслушала Джулиана. Если бы она так же, как в свое время ее мать, прислушалась к зову сердца…
Морин опустила голову на заклейменное плечо мужа и горько зарыдала.
Джулиан открыл глаза и, увидев солнечный свет, льющийся в окна, понял, что уже утро. Плечо еще побаливало, но раз он раздет и лежит в своей кровати, стало быть, Роджер уже оказал ему помощь.
Корабль мягко покачивался, словно стоял на якоре у самого берега. Джулиана интересовало, как долго он пробыл без сознания и где они находятся.
Дверь тихо отворилась, и он услышал легкие шаги. Он закрыл глаза и притворился спящим. Кто-то прибирался в каюте. Джулиан осторожно приоткрыл глаза и увидел Морин, перекладывающую в сундуке карты и лоции.
— Стало быть, ты решила оставить меня в живых.
Она выпрямилась и обернулась. Ее лицо было таким бледным, точно она увидела привидение.
— Джулиан, — прошептала она с любовью.
В ее глазах мелькнуло что-то такое, чего он не смог распознать.
— Где мы? — спросил он.
— В гавани недалеко от Дувра. Я несколько раз выгружала здесь контрабанду. — Морин рассмеялась, и в ее смехе прозвучало что-то незнакомое. — Никогда не думала, что повезу в Англию контрабандой трех ее пэров. Они сейчас как раз собираются сойти на берег.
Джулиан облегченно вздохнул. Он чувствовал себя спокойнее, когда они находились дома.
— Твой племянник — настоящее бедствие. Не представляю, как выгнать его на берег. — Морин наклонилась к Джулиану. — Он услышал разговор о «Боудиле» и сразу решил попробовать себя в каперстве. Я пригрозила заковать его в наручники, если он будет дурно влиять на Этана.
Улыбнувшись, она протянула руку, чтобы дотронуться до лица Джулиана, и он наконец-то понял, что появилось в ней.
Раскаяние.
Ее взгляд был полон раскаяния. Глаза, которые он не забывал ни на минуту, смотрели на него с пониманием.
Джулиан догадался, что открылось взору Морин, когда с него сняли рубашку.
— Ты знаешь?
Морин опустила ресницы и кивнула:
— Я увидела клеймо, когда Роджер извлекал пулю. Он рассказал мне все.
Джулиан отвернулся:
— Я не хотел, чтобы ты узнала. По крайней мере не раньше, чем мы придем к полному взаимопониманию. Я хочу, чтобы ты любила меня по велению сердца, а не из чувства долга. — Он сердито вздохнул и снова взглянул на жену: — Я слишком хорошо знаю тебя, Рини. Ты удивительная женщина, но, к сожалению, невероятно упрямая. Я очень надеялся вновь обрести твою любовь. Верил, что ты сама все поймешь и тогда твое сердце снова будет открыто для меня и рано или поздно ты захочешь выслушать меня и простишь мои ошибки.