Дерзкий любовник
Шрифт:
Проницательно взглянув на Рибу, она добавила:
– Не пойми меня неправильно. Мой брат не глупец и не нищий. Просто он рожден с душой истинного старателя. Помешан на охоте за сокровищами. То, что ты еще не отыскал, мучит тебя, как невозможность поскрести там, где чешется. Старательская лихорадка кипит в крови хуже малярии.
– Именно так Чанс и сказал. Однако от малярии не умирают, а в нормальном климате даже можно держать ее под контролем.
– Хорошо, что ты станешь моей сестрой, Риба, – тепло рассмеялась Глори. – Ты обладаешь всем, чтобы мужчина, подобный Чансу,
– Значит, он рассказал тебе и о шахте? – еле заметно усмехнулась Риба.
– Нечего тут было говорить, – фыркнула Глори. – Твоя тетка так обозлилась, когда Сильвия проиграла Чансу в покер свою половину шахты, что всякий и каждый в поселке слышал ее вопли. И уж кто не слышал ее, то уж твою кузину… Сильвия визжала, как баньши <злой дух по шотландским поверьям.>, особенно когда предложила вернуть свой проигрыш Чансу в постели, а тот послал ее куда подальше.
Глори хмуро усмехнулась.
– С тех пор как Чанс повзрослел, он стал чрезвычайно разборчивым в отношении женщин, чего никак не скажешь о Сильвии. Этой девице всегда было все равно, с кем спать.
Но Риба, почти не слушая, очень осторожно поставила на столик кружку, отчаянно пытаясь скрыть, как потрясена словами Глори.
ЧАНС ЗНАЛ О ЧАЙНА КУИН ЕЩЕ ДО ТОГО, КАК ВСТРЕТИЛ РИБУ.
Осознание этой простой истины ударило Рибу словно взрывной волной огромной силы, совершенно уничтожив ее. Глори, ничего не заметив, снова зевнула, несмотря на выпитый кофе.
– Господи, я просто на ногах не держусь. Видать, слишком стара, чтобы мотаться по миру, как спятивший кенгуру. Ты не очень расстроишься, если я все-таки, отправлюсь в отель и хорошенько высплюсь до возвращения Чанса?
– Ты можешь отдохнуть здесь, – механически-вежливо отозвалась Риба, хотя в голове настойчиво билась лишь одна мысль: как пережить ужасную правду, мимоходом открытую Глори? Чанс все-таки хотел жениться на Рибе не ради ее самой, а ради Чайна Куин.
– Спасибо, но все мои пожитки в отеле, – отказалась Глори, подавляя очередной зевок.
– Я довезу тебя.
– Тебе самой немного вздремнуть не помешает, – сказала Глори. – Вид у тебя тоже не очень, извини, конечно.
– Да, – почти беззвучно согласилась Риба, – последнее время я почти не спала. – Сейчас вызову тебе такси.
Позже Риба так и не смогла припомнить, о чем они с Глори говорили, пока не пришло такси. Еще долго, после того как за сестрой Чанса закрылась дверь, Риба стояла посреди гостиной, глядя на буйный серебристо-зеленый океан и пытаясь ни о чем не думать. Но потом все-таки осознала, что думать придется и тщательнее, чем когда-либо в жизни.
Чанс владеет половиной Чайна Куин. Риба сказала Чансу, что никогда не продаст свою половину. Значит, единственный способ получить всю шахту – жениться на ней, Рибе.
Следовательно, он так и поступит.
И хотя Риба повторяла себе, что бесполезная, заброшенная турмалиновая шахта ничего не стоит, она вспомнила слова Глори. Чанс не раз извлекал
Как он говорил сам, ни одна жертва не будет слишком велика, если на карту ставятся огромные сокровища. Кроме того, брак – вещь непостоянная. Муж научил этому Рибу.
Часть ее души безмолвно кричала, что этого просто не может быть, что Чанс никогда не поведет себя так нечестно. Другая часть – холодно, спокойно возражала. Достаточно вспомнить, с какой свирепой ревностью вел себя Чанс, стоило лишь упомянуть о Чайна Куин. Как человек с нечистой совестью? Возможно, как лживый, хладнокровный ублюдок?
Думай. Думай. Сказал ли когда-нибудь Чанс хоть слово неправды? Говорил, что не знал, кого встретил в Долине Смерти, или что не знаком с кузиной Рибы и никогда не слышал о Чайна Куин? Ни разу. Он просто позволил ей верить во все это. Так что лжецом его трудно назвать. Но и от правды это чертовски далеко.
Но всему должно быть объяснение. Что-то должно убедить Рибу в том, что она не была отчаянной, беэграничной дурой, когда влюбилась в человека настолько беспринципного и самоуверенного, авантюриста, которому было ничего не нужно от нее, кроме половины заброшенной шахты. Так что же все-таки убедит Рибу в том, что она сама достойна любви, независимо от того, владеет ли этой проклятой дырой в земле, называемой Чайна Куин.
– ЧАНС…
Риба не сообразила, что окликает Чанса по имени, до тех пор пока в комнате не раздался тоскливый вымученный звук ее собственного голоса. Вздрогнув, она постаралась взять себя в руки, несмотря на то, что истерзанные нервы почти ощутимо ныли. Какой смысл так распускаться? Должно найтись объяснение. Не может же она быть до такой степени идиоткой? Она стоит любви мужчины.
Но что если Риба не права, если она действительно ничего не стоящая дура и не существует никаких объяснений…
Риба отвернулась от окна и быстро подошла к телефону. Адвокат Джереми объяснит все, что необходимо знать. Он разрешил Рибе позвонить, если той понадобится совет. Ну что ж, она воспользуется этим разрешением.
Когда адвокат подошел к телефону, Риба задала всего лишь один короткий вопрос, внимательно выслушала ответ и, извинившись, повесила трубку, как только тот стал, в свою очередь, задавать вопросы. Потом подошла к письменному столу и начала писать. Закончив, Риба подошла к вделанному в стену сейфу, вынула какой-то документ, положила в большой конверт вместе с исписанным листком бумаги и аккуратно, четко вывела на конверте имя Чанса.
И только потом подошла к окну и долго стояла, глядя на бушующий океан, ожидая человека, ни разу не сказавшего, что любит ее.
К тому времени, как вернулся Чанс, над водой расстилались сумерки, окутывая багровый свет мрачными серыми объятиями. Риба чувствовала себя этим светом – спокойным и недостижимым, таким же далеким, как синий остров, плавающий за свинцово-мутным горизонтом. Теперь она могла противостоять всему, сделать все, принять все. Другого выхода нет, разве что сломаться, а этого она не допустит.