Дерзкий любовник

Лоуэлл Элизабет

– Не очень-то они вам пришлись по душе, не так ли? – осведомился Джек.

– Зато знаю коллекционера, который будет от них без ума, – сдержанно ответила Риба. – Он купил каких-то африканских демонов из слоновой кости, при одном взгляде на которых у меня кровь в жилах стынет. Так что кикитуки будут у него, как дома.

– Мне самому не очень нравятся эти маленькие дьяволы. Но работа хороша, а моржовые клыки – превосходного качества. Эскимосы очень тщательно готовят планы мести.

Риба механически договаривалась о ценах на эскимосских божков, пытаясь изгнать из памяти ужасающую картину Чайна Куин. Неужели Чанс отправится

туда один? Что если земля снова дрогнет, навеки заключив его во мрак?

Риба дрожащими руками выписала чек и отдала Джиму.

– Я слышал, вы решили оставить себе Зеленый Комплект?

– Да, – хрипло пробормотала она.

– Подождите.

Джим снова вышел и вернулся с пакетом из оберточной бумаги.

– Удалось выменять это несколько месяцев назад, – сообщил он, сунув руку в пакет. – Собирался даже позвонить Джереми насчет этого.

Он протянул Рибе найденный образец необычного минерала.

В гнезде из ничем не примечательного серого камня сидел прозрачный серебристо-зеленый кристалл точного оттенка глаз Чанса. Риба судорожно втянула в себя воздух. Долго глядела она на восьмигранник невероятно красивого цвета, и только потом закрыла глаза и покачала головой. Невозможно. Просто невероятно. Алмаз в материнской породе – одна из редчайших находок для коллекционера. Если прибавить к этому уникальный цвет, можно твердо сказать, что этот камень поистине бесценен.

– Парень, что нашел его, уверял будто это необработанный алмаз, – сказал Джим. – Я могу распознать хорошую кость за пятьдесят ярдов, но алмаз? – Он пожал плечами. – Думал, может, Джереми сумеет сказать точнее.

– Можно посмотреть? – нерешительно спросила Риба, протягивая руку.

– Конечно.

Он протянул ей камень, почти не глядя, с потрясшей ее сердце небрежностью.

Риба вынула из сумочки ювелирную лупу и начала тщательно осматривать камень под сильным освещением. Ни следа от клея, которым кристалл могли прикрепить к камню. Природные грани алмаза были неотшлифованы; к нему явно не прикасались ничьи инструменты. Никаких видимых трещин или дефектов. По приблизительной оценке, вес алмаза мог быть не менее трех каратов. Риба вернулась к столу.

– Нужно проделать несколько тестов, чтобы сказать с полной уверенностью, но, по моему мнению, это действительно алмаз. Сколько вы хотите за него?

– Это для одного из ваших клиентов?

Пальцы Рибы конвульсивно сжались вокруг кристалла, отливающего цветом глаз Чанса Уокера.

– Нет. На этот раз для меня.

Джим осторожно похлопал ее по руке.

– Тогда это подарок.

– Мистер Николс… Джим… я не могу… он бесценен.

– Значит, наш обмен справедлив, – просто сказал он. – Джереми и я часто сиживали вместе за бутылочкой виски, еще когда в нас было достаточно пороха, чтобы взорвать этот городишко. Однажды мы так кутили несколько дней, когда он неожиданно начал толковать о смерти. Сказал, что отдал бы все, чем владеет, если кто-то заплачет по нему, когда он умрет. Я так и не забыл этого.

Выцветшие глаза Джима уставились в лицо Рибы.

– Вы плакали по Джереми, когда его собственной плоти и крови, его родным, не терпелось поплясать на его могиле. Вот эта любовь поистине бесценна. Стекло, кварц или алмаз, этот камень – твой.

* * *

Риба растянулась на слишком мягкой постели номера в мотеле и устало потерла глаза. Она знала, что отсюда отправится в другой город, к другому коллекционеру, что жизнь продолжается. Но больше сил не оставалось. Дни были чересчур длинны, ночи – бесконечны. Мысли беспорядочно метались, покой оставался недостижимым. Одиночество и ярость, бешенство и отчаяние разрывали душу. Сны населяли призраки Чайна Куин, ухмыляющегося мрачного кикитука, пожиравшего черными клыками душу Чанса.

Вот уже пять дней Риба не звонила Тиму. Он, конечно, беспокоится о ней, но она не доверяла самой себе. Если Чанс все еще там, если она вновь услышит его голос, хватит ли у нее воли не побежать немедленно обратно, чтобы увидеть его хищную улыбку, согреться в коричневых от загара руках.

Кто-то тихо постучал в дверь номера. Сердце Рибы подскочило за мгновение до того, как она сообразила, что это, конечно, не может быть Чанс. Он просто не знает, где она.

– Кто там? – спросила Риба, мгновенно насторожившись.

По всей комнате расставлены коробки с редкостями, а те, что не поместились, заперты в багажнике взятой напрокат машины. Жаль, что она не последовала примеру Джереми и не наняла телохранителей.

– Это Глори, Риба.

Риба, не задумываясь, метнулась к порогу.

– Чанс с тобой? – выдохнула она, распахивая дверь. Карие глаза сверкали надеждой.

Лицо Глори со времени их первой встречи сильно изменилось, усталость и печаль словно прибавили ей лет.

– Я собиралась задать тебе тот же вопрос.

– Что ты хочешь сказать?

– Чанс пропал, – глухо пробормотала Глори. – Можно войти? Я с ног валюсь.

Риба втянула Глори в комнату и, захлопнув дверь, машинально вылила в пластиковую чашку весь оставшийся в термосе кофе и молча вручила Глори. Та несколькими глотками выпила тепловатую жидкость и отдала ей чашку.

– Спасибо, – вздохнула Глори, опускаясь на уродливый пластмассовый стул. – Может, мне еще Удастся выжить.

Ясные зеленые глаза пристально глядели на Рибу.

– Что, черт возьми, произошло между тобой и Чансом? – с без обиняков спросила она.

– Он хотел получить Чайна Куин, – глухо пробормотала Риба, потрясенная глубиной разочарования, охватившего ее. Несколько безумных мгновений она надеялась, что Чанс тоскует по ней так же сильно, как она по нему. Но это, конечно, не так. Он даже не подумал ее искать. – Я отдала ему шахту.

– Почему у меня такое чувство, словно ты скрываешь что-то? – осведомилась Глори, подозрительно сузив глаза. – Так вот, крошка. Я не собираюсь ничего утаивать. Шесть дней назад я проснулась, а на душе была такая теплынь оттого, что брату наконец повезло найти настоящую любовь. Но не успела я опомниться, как в комнату ворвался Чанс, злой, словно тысяча чертей. В жизни не видела его таким. В жизни. Даже, когда погиб Лак.

Глори прикрыла глаза.

– Господи милостивый, что ты с ним сделала, Риба?

– Почему ты не спросишь, что он сделал со мной? – резко спросила Риба, гневно сверкнув глазам, вновь переживая стыд и боль.

– И что же?

– Он хотел Чайна Куин гораздо больше, чем меня. Поэтому я и исполнила его желание. Теперь он единственный владелец шахты.

– Я все еще хочу знать.

– Он мог выбрать, меня или Куин. Угадай, что он выбрал?

Глори снова закрыла глаза.

– Боже… что сделал тебе Чанс, отчего ты так его ненавидишь?