Дерзкий роман
Шрифт:
— Послушай, принцесса, я полностью за расширение прав и возможностей женщин, но не тогда, когда это связано с чем-то таким дорогим. Ты не прикоснешься к машине моего босса. Ты не представляешь, сколько это стоит, и извинения ни черта не исправят, если ты пойдешь и все испортишь…
— Ты. — Я смотрю мимо него и указываю на неприятного человека.
— Я? — Ребенок тычет пальцем себе в грудь.
Придурок Прайм удивленно выгибает обе брови.
Я киваю парню помоложе. — Что случилось? Почему у машины проблемы?
Он бросает взгляд
Придурок Прайм качает головой.
Я делаю шаг вперед. — Выкладывай.
— Автомобиль может завестись, но не может двигаться.
— Джефферсон. — Придурок Прайм шипит.
— Не обращай на него внимания. — Я указываю на Джефферсона, поскольку он кажется самым слабым звеном. — Расскажи мне больше.
— В ту минуту, когда вы включаете передачу или пытаетесь нажать на газ, он глохнет. Проблема повторяется. Каждый раз, когда температура достигает этой отметки, происходит одно и то же.
— Хм. — Я барабаню пальцами по своей руке. Мой разум уже перебирает симптомы.
— Хватит, Джефферсон. — Придурок Прайм хмуро смотрит на меня. У него острое лицо и скулы, как ножи. Его мрачный вид говорит мне, что он не привык, чтобы его увольняли. Я не могу представить, какое чудовище его босс, если он полагается на кого-то настолько эгоистичного.
Я перевожу тяжелый взгляд на придурка Прайма. — Зачем ты пригнал сюда машину?
— Это было ближе всего к тому, где мы сломались. Однако я начинаю думать, что тот выбор был ошибкой. Если ты — это все, что может предложить это место, неудивительно, что оно пустует.
Я стискиваю зубы и изо всех сил стараюсь оставаться вежливой. У нас недостаточно клиентов, чтобы я могла оправдать то, что ударила этого парня по лицу. Я бы не прочь рискнуть, поскольку я все равно ухожу, но я не могу испортить репутацию Клинта как менеджера незадолго до его выхода на пенсию.
— Я услышала достаточно. Почему бы тебе не подождать в кофейне, пока я позову настоящего механика, который разберется с твоей машиной? — Нацепив фальшивую улыбку, я жестом приглашаю их в гостиную.
Как и в офисе Клинта, в зале ожидания для клиентов есть огромная стеклянная панель с видом на механический отсек. Здесь также есть кофемашина, бумажные стаканчики и несколько диванов с последними автомобильными журналами на столе.
— Спасибо. — Придурок Прайм опускает подбородок, как будто рад, что я наконец-то прозрела.
Я сохраняю натянутую улыбку на лице и веду их всех в комнату. Как только они оказываются внутри, я захлопываю дверь и запираю ее.
Потрясенное лицо придурка Прайма — произведение чистого искусства.
Он стучит в окно. — Какого черта? Ты только что заперла нас здесь?
Я поворачиваюсь к нему спиной и скольжу к своему месту. Из-за двери доносится еще больше ударов. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что Тупоголовые Первый и Второй вступают в борьбу за побег.
Я спокойно вставляю
Санни родом с Карибского бассейна, в частности из Белиза, и ее музыкальный вкус отражает это. Музыка динамичная и захватывающая. Я не могу не качать головой.
— Эй! Ты меня слышишь? Это незаконно! Это преступление!
Я все еще слабо слышу Придурка Прайма. Нажимая пальцем на кнопку громкости, я делаю музыку погромче и подхожу к машине. Марка и модель указаны под приборной панелью, не то чтобы мне нужно было это подтверждать. Я узнала марку с первого взгляда.
Мысленно я перебираю симптомы, которые описал Тощий Галстук.
Заводится, но не движется.
Глохнет, когда вы нажимаете на газ.
Случается каждый раз, когда погода достигает такой температуры.
Я где-то слышала об этой проблеме. Я беру свой телефон и захожу в высокотехнологичную группу IATN. Другой рукой я беру леденец из дюжины, которые держу в стаканчике рядом со своим отделением, и отправляю в рот. Мои глаза просматривают сайт диагностики автомобиля. А. Вот и он. Я проверяю информацию. Похоже, что эти проблемы являются болезнью данного типа транспортных средств.
Довольная тем, что я на правильном пути, я снова бросаю взгляд на посетителей. Один из них все еще пытается проверить дверь. Я могу сказать это по тому, как дребезжит дверная ручка. Джефферсон сдался. Он сидит на диване, наливает себе кофе и берет один из журналов. Знала, что он мне нравится.
Придурок Прайм разговаривает по телефону. Его лицо красное, а на шее вздувается вена. Его взгляд переключается на меня, и он начинает беззвучно угрожать. Или это могло быть предложение руки и сердца. Не то чтобы я это слышала. Но я сомневаюсь, что кто-то произносил бы ласковые слова с выражением ‘Я мог бы убить тебя’.
Я пристальнее вглядываюсь в его рот, потому что мне любопытно. Кажется, он говорит: "ты отправишься в тюрьму’.
Ага.
Пожав плечами, я открываю капот. Воздух вокруг меня меняется, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как Придурок колотит кулаками по стеклу. Кто-то мог бы подавиться таким бурным возмущением.
Я сдерживаю закатывание глаз и вытаскиваю изо рта леденец, пока наклоняюсь над двигателем. Большинство женщин заглядывают в брюхо автомобиля, и у них мгновенно начинается головная боль. Я смотрю на салон автомобиля и испытываю прилив сладости.
Мои пальцы хватаются за капот с обеих сторон, пока я нахожу равновесие. Затем я залезаю внутрь. Стук по стеклу становится громче, но я едва слышу его, потому что художник из Белиза призывает меня размахивать флагом и ’делать все плохо’.