Дерзкий роман
Шрифт:
Я фиксирую взгляд на окне спальни Дон. Я уже бывал в ее квартире раньше и видел дверь с наклейками. Это была спальня Бет. Она находится на противоположной стороне квартиры.
Спальня Дон выходит окнами на улицу.
Я представляю Дон лежащей в постели в своем комбинезоне, потому что представить ее в чем-то другом чертовски сложно, и я не имею права фантазировать о ней в нижнем белье. Я представляю, как ее тонкая рука прижимается к щеке, когда она делает то, чего я не мог делать уже несколько дней, — крепко спит.
Мне здесь не место.
Я
Но вырваться из этой квартиры — все равно что попросить меня отделить легкие от груди. Этого не произойдет.
Меня охватывает целая гамма чувств, когда я позволяю дождю хлестать меня по голове и задаюсь вопросом, что бы я сказал Дон, если бы мог увидеть ее сейчас.
Я несчастен без тебя.
Я люблю тебя.
Мне жаль.
Ни одно из этих слов не исправит этого. Не может изменить то, что я послал тех юристов, а потом солгал об этом. Ничто не может стереть вкус ее горечи.
Это безнадежен.
Я должен собрать все по кусочкам и обратить свой взор на Stinton Group.
Я должен попытаться защитить Дон и Бет, как обещал, и оставить все как есть.
Что еще я могу сделать?
В этот момент в спальне Дон загорается свет, и в моей груди словно вспыхивает надежда. Просто знать, что она встала и ходит вокруг. Просто знать, что я близок к ней, хотя и так далеко.
Я сумасшедший.
Как, черт возьми, я мог пасть так низко?
Что за чары она наложила на меня, что я превратился в жалкого неудачника, который готов ждать возле квартиры женщины, только чтобы быть рядом с ней?
Мой телефон звонит.
ДАРРЕЛЛ: Пошел в Stinton Group, а тебя там не было.
ДАРРЕЛЛ: Хиллс сказал, что ты какое-то время не выходил на работу. Он сказал, что тебе, возможно, понадобится помощь.
Да.
Мне действительно нужна помощь.
Может быть, Даррелу удастся покопаться в моем мозгу и отсоединить все провода, которые загораются всякий раз, когда я думаю о Дон. А еще лучше, может быть, он сможет усыпить меня и вытащить все воспоминания, которые у меня есть о ней.
В спальне Дон гаснет свет. Должно быть, она снова в постели.
Я опускаю глаза и засовываю телефон обратно в карман. Я не заслуживаю быть здесь и шпионить за ней. Я не заслуживаю даже крошек.
Заставляя себя развернуться, я сажусь обратно в машину и еду в пустой дом, который никогда не будет чувствовать себя как дома.
Ваня на улице.
Отлично. Как раз то, что мне нужно сегодня вечером.
— Я не в настроении, Ваня.
Ее глаза сужаются. — Ты выглядишь ужасно.
— Спасибо.
Она молча следует за мной в дом и садится на мой диван. Ее глаза обшаривают разбросанные повсюду
— Ты умираешь без нее. Что ты собираешься делать? — Спрашивает Ваня.
Я сжимаю пальцы в кулаки и прохожу мимо нее. — Ничего.
По крайней мере, на сегодняшний вечер.
Как мне это исправить?
Мой разум — пустая пещера. Все, что я вижу, это яркую улыбку Дон, освещающую ее лицо. Все, что я слышу, это ее страстный голос, зовущий меня по имени, пока она проводит пальцами по моим щекам.
Он не дает мне уснуть всю ночь, и к тому времени, как встает солнце, я чувствую, что замучил себя до полного изнеможения.
Так вот на что похоже разбитое сердце.
Я смотрю в потолок, пока солнце выползает из-за горизонта. Затем, когда я смирился с тем, что должен вернуться в мир живых, я встаю, принимаю душ и сбриваю многодневную бороду, которая выросла, пока я убегал от своих обязанностей.
Поскольку я пытаюсь привести свою жизнь в порядок, я направляюсь в спортзал. По крайней мере, это пространство все еще свято и не запятнано воспоминаниями о Дон.
Или так и должно быть.
Пока Даррел и Холланд Алистер не появляются у меня над головой, пока я качаю железо дрожащими руками и с головной болью, вызванной похмельем.
Я кладу гантели обратно в люльку и сажусь.
Алистер смотрит на меня свирепо, что он делал всегда. И раньше меня это никогда не беспокоило. На самом деле меня не волнует, нравлюсь ли я мужчинам из моего делового круга. Только то, что наши общие цели совпадают с планами Stinton Group. Однако я ошеломлен, увидев его здесь. Если бы Даррела не было с ним, я бы предположил, что это было какое-то ограбление.
Я отрываю взгляд от Алистера и поворачиваюсь к психотерапевту.
Даррел протягивает мне бутылку воды, как и в прошлый раз.
Только на этот раз я его не принимаю.
Вместо этого я беру полотенце и вытираю им лицо. — Я знаю, почему ты здесь, — рычу я. — И я действительно не в настроении.
— Мы пришли с миром.
Я фыркаю. — Тогда зачем ты привел хмурого? — Я киваю Алистеру. — Если ты пришел только поговорить, тебе не следовало приносить гранату.
— Расслабься. Ты выглядишь так, словно смерть пригрелась, Стинтон. Было бы нечестно наброситься на тебя сейчас.
Я сердито смотрю на Алистера и приподнимаюсь. — Хочешь проверить эту теорию?
— Эй, эй. — Даррел поднимает руку. — Мы здесь не для этого.
Я медленно сажусь обратно.
— Мы слышали о том, что произошло между тобой и Дон, — говорит Даррел.
Мои глаза расширяются, а сердце трепещет при одном звуке ее имени.
Когда я успел стать таким слабым?
Если достаточно одного звука ее имени, чтобы у меня подкосились колени, тогда я действительно облажался.